Меч короля
Шрифт:
Недалеко от них закричал и заохал народ. Повернув туда головы, они увидели, как факир изо рта пламя выпускает, которое, в лису преобразовавшись, гоняющуюся за кроликом, в ночное небо улетало. Каждый год у всех новые трюки были. Откуда у них такая фантазия – загадка.
Подняв глаза на замок, малую часть которого Рино только из толпы разглядеть и смог, он увидел, как от самого его центра разноцветные ленты спускаются, что-то наподобие солнца изображая. Днем такого точно еще не было. Кажется, все только краше стало.
– Давай-ка я посажу тебя на плечи, внук.
Хэйвуд был выше среднего роста, поэтому Рино большую часть площади и вход в главный зал увидеть удалось, перед которым стража стояла.
Как оказалось, островков там – тьма! Они как ягоды рябины по полу разбросаны были. Где-то слева, на одном из них странный звук раздался, и в небо колесом огненное солнце взвилось. Красивое зрелище, и опасное.
Помотав немного головой, мальчик вспомнил, что они с Джулио друг друга найти хотели. Но когда он еще раз всю площадь взором окинул, понял, что, если это и произойдет, то чудом будет.
«Где же королевская семья?» – крутилось у него в голове. Хотя, скорее всего, этим вопросом почти каждый задавался.
Вдруг массивные двери распахнулись, и из замка король со своими женой и сыном вышел. В толпе оглушительные крики приветствия послышались. Сказать по правде, кричали люди абсолютно все, что угодно. Однако попробуй разбери фразы в поднявшемся за считанные секунды шуме. Прямо за королем человек следовал, который главным волшебником при дворе являлся – Веррион. Вчетвером они почти вплотную к перилам подошли.
Подняв правую руку, король народу махать начал. То же самое и королева сделала. Только движения у нее более плавными и мягкими были. На публике же эта женщина всегда спокойно держалась, и, как правило, за своим мужем стояла. Ее нежно-голубое платье подчеркивало талию, а вырез декольте аккуратно ключицы открывал, на которых две широкие светлые косы лежали. В них же колосья пшеницы заплетены были – символ урожая и плодородия, а также гвоздики, которые так изящно ее тонкие губы подчеркивали.
Посмотрев прямо перед собой, Рино двух дам увидел, обсуждающих наряд королевы. Из-за шума, поднявшегося в толпе и все никак не стихающего, им достаточно громко говорить приходилось. Да и дамы эти, похоже, никого не стеснялись.
– Голубое? Ари, посмотри на нее. Этот цвет ее полнит.
И как только она это разглядела?
– Определено, дорогая. Похоже, голубой будет нынче в моде. А я только купила персиковой ткани, чтобы сшить пару платьев. Отдам служанке, пусть порадуется.
– Ари, ты так щедра. За моими нужен глаз да глаз. Помнишь то ожерелье, которое подарил мне мой муж?
– Которое с фиолетовым камнем?
– Да, именно. Так вот, нигде не могу его найти.
– Какой ужас! – воскликнула Ари, пытаясь изобразить на лице негодование. – В наше время надо быть таким осторожным.
– И не говори. Я так огорчена. Оно было такое красивое.
Судя по тону и выражению лица, этой женщине на самом деле жаль было, в отличие от ее подруги.
– Интересно, что у нее с волосами, – уже забыв об ожерелье, сказала Ари.
– Что и всегда, – ответила ей та. – В волосах явно гвоздика и пшеница. Это неизменно.
– Ну да. Ты, как всегда, права. Только мне кажется, пора бы эту моду сменить. Уже глаза начинает мозолить.
Странно было эти слова от дамы слышать, у которой те же гвоздики и пшеница в темно-русые волосы вплетенными оказались.
Шум, толпой всего пару минут назад поднятый, с новой силой раздался. Рино же свой взор к замку устремил и увидел, что волшебник теперь перед королевской семьей стоял.
Очутившись в самом центре площадки, откуда две лестницы расходились, Веррион поднял руки к небу и торжественно произнес:
– Сегодня ночью не будет темно. Сияние свечей озаряет сейчас каждый дом в нашем королевстве. А на главной площади полыхает великий огонь.
Сказав эти слова, он руки опустил, а огонь, в самом центре горящий, свой цвет на голубой поменял – цвет, который их герб носил, цвет безопасности. Люди восторженно возликовали.
Немного помолчав, он продолжил:
– Ни тролли, ни ведьмы, ни злые духи не потревожат ни одного из вас. Все мы под защитой силы. Это время, когда день будет становиться длиннее; когда зарождаются новая надежда и будущее. Время, когда мы отдаем дань нашим предкам и глубоко чтимым традициям. Каждый год мы озаряем одну из ночей светом, который не погаснет до первых лучей солнца, дабы передать ему бразды правления.
Костер еще ярче заполыхал, разноцветные искры вокруг разбрасывая. В толпе снова радостный гомон и восклицания раздались.
Веррион подождал, пока тишина наступит. Его низкий голос успокаивал и в то же время зачаровывал. А жесты были плавными. Как будто он все заранее знал; знал, что нет смысла торопиться и переживать.
– Но мы также празднуем еще одно великое событие, – еще больше понизив голос, сказал мужчина. Слышно его каким-то образом было каждому. Такое чувство, что его голос не снаружи, а внутри звучал, по всему телу разливаясь. – Сегодня, сейчас, когда свет входит в свои права, а вера и надежда особенно сильны, мы связываем клятвой принца и силу, с помощью которой он будет охранять дом и жизнь каждого в этом королевстве.
В это время волшебник развернулся и пригласил короля и его единственного сына к нему подойти.
– Видишь, Рино, – вставил несколько слов Хэйвуд. – Для принца это будет самый первый и самый важный урок в его жизни.
Все ждали, дыхание затаив. Рино же так разволновался, что даже не заметил, как в дедушкину голову вцепился да ногами по груди бить начал. Хэйвуда, к счастью, это не раздражало. В его карих глазах некая доброта пряталась, даже кротость, наверное. А в голове мудрость скрывалась, которую он за свой отнюдь немалый срок познал. Старость, к нему с возрастом подкравшаяся, лишь этим чертам некую изюминку придала. Людей это в нем восхищало. Они часто к нему то за советом, то с какой-либо просьбой обращались. Элиза же особенно в нем эти качества ценила. Принимать решения в этой семье в основном ей приходилось, но еще ни разу не было так, чтобы она не спросила совета у этого пожилого мужчины.