Меч Прометея
Шрифт:
Глебу захотелось потрогать ее безупречно гладкую прозрачную поверхность. Может быть, для того, чтобы лишний раз убедиться в реальности окружающего. Не задумываясь над тем, что это может быть опасно, он отстегнул перчатку скафандра и приложил руку к лиане. Ничего не случилось. Поверхность была несокрушимо прочной, твердой и холодной на ощупь и к тому же маслянисто-гладкой, как змеиная кожа. Глеб сделал несколько шагов в глубь стеклянного леса, затем остановился и обернулся: свободное пространство сразу же уменьшилось, исчезла перспектива. Вокруг него вплотную тянулись толстые стеклянные трубы, метались, бежали огни. От их непрестанного мелькания начинала кружиться голова.
Танк
Глеб чувствовал легкое разочарование, может быть, потому, что, выходя из танка, ждал чего-то совсем другого.
«Скорее всего, это искусственное сооружение, хотя сам лес вполне может быть частью какою-то огромного организма… — Это была его первая четко оформленная мысль, и он понял, что потрясение от встречи с неведомым постепенно проходит. — К тому же здесь есть атмосфера, а это должно означать, что я нахожусь в закрытом помещении, которое не сообщается с безвоздушным пространством планеты. Как же попала сюда машина? Как могла она пройти сквозь эту несокрушимую с виду стену и оказаться внутри этого фантасмагорического образования? Должен быть какой-то шлюз, дверь или пасть наконец…»
Но последняя мысль не вызвала у него доверия. Росло внутреннее убеждение, что перед ним всего лишь огромный механизм, правда, совершенно непохожий на земные. Колоссальное, искусственно созданное сооружение. Хорошо бы проверить этот вывод, но как?
Он прикинул свои возможности. На поясе скафандра болталась сумка с универсальным инструментом. В рубке танка должны находиться комплект стандартных анализаторов и полевая лаборатория… Кроме того, там есть рация, если только радиоволны пробьются сквозь замкнутое пространство купола, внутри которого он теперь очутился.
Плохо, если не пробьются, потому что Рент наверняка не будет сидеть сложа руки.
Надо дать знать, что с ним все в порядке, иначе, стараясь вызволить его отсюда, они могут предпринять слишком поспешные, непродуманные действия, не подозревая, что на планете уже есть хозяин или хозяева… И только теперь он понял, что Рент догадывался об этом с самого начала, еще тогда, после его выстрела, когда снял Глеба с вахты… Но вышло так, что все обернулось для Глеба новой вахтой, гораздо более ответственной, чем та, первая.
С этой вахты никто не сможет его снять, никто не поможет в выборе правильного решения, от которого, возможно, зависит и судьба корабля и его собственная. До него только сейчас, постепенно, стал доходить весь смысл происшедшего. «Так, значит, все же запретная зона… Система охранных полей, прикрывавших вход в искусственное сооружение…» Если он не ошибается, если это всего лишь колоссальная машина с непонятной пока задачей, у нее должен быть какой-то управляющий центр, если, конечно, она вся, целиком, не является таким центром… У Глеба уже не осталось сомнений в том, что эта система способна принимать какие-то логические решения, иначе танк никогда бы не попал внутрь купола, а раз так, здесь должны быть датчики для получения информации…
Глеб поежился, подумав о том, как выглядит все происшедшее с ним со стороны, как воспринимается теми, кто, возможно, управляет пультами этих датчиков. Поймут ли они, какую нелепую, жалкую роль приходится ему играть, попав в полную зависимость от собственного робота? Так не может продолжаться дальше. Его первейшая обязанность установить связь с кораблем, а значит, нужно попытаться проникнуть в рубку танка, несмотря на угрозу противодействия со стороны взбунтовавшегося робота, проникнуть, чего бы это ни стоило.
Глеб поспешно обшарил сумку с комплектом инструментов. Ничего подходящего, ничего такого, что могло бы заменить ему оружие, только искровой сварочный разрядник. Его импульсы могут быть эффективны с расстояния не более одного метра, да и то если удастся попасть в поясной контрольный щиток киба. Только в этом случае он может пережечь предохранители и временно вывести из строя мощнейшую боевую машину…
Глеб горько усмехнулся. Реакции киба в сотни раз быстрей человеческих, а чувствительные микрофоны и оптические датчики не оставляют на успех и одного шанса из тысячи. И все же придется попытаться. Ничего другого ему не оставалось. В конце концов, нападение на человека противоречит основным правилам программ безопасности, намертво впаянных в мозг киба. Вот только кому-то уже удалось изменить кристаллоконды этого робота, и у Глеба не было никаких гарантий того, что неизвестному воздействию не подверглись и защитные контуры. Выбора у него все равно не было, и, тяжело вздохнув, Глеб медленно двинулся по направлению к танку.
Неподвижно застывшие в своих стеклянных гнездах огненные шары чем-то напоминали ему глаза, следившие за каждым движением человека…
Глеб подозревал, что охранный киб может оказаться немаловажным звеном в цепи странного стечения обстоятельств, приведших его сюда. Кому-то понадобилось провести сложнейшую операцию с программами киба, чтобы, в конце концов, заманить пленника в стеклянную ловушку. Глебу не понравилась эта мысль, она была слишком невероятна, и все же… В любом случае нужно овладеть ситуацией, перестать играть роль пешки в чужой игре… А если не удастся, что ж… По крайней мере, он будет знать, что сделал все возможное, все, что от него зависело.
Глеб медленно приближался к танку.
Инстинктивно он старался прятаться за толстыми стеклянными стволами, хотя и понимал: их прикрытие ненадежно. Если робот решит выстрелить в приближающегося человека, луч лазера легко пройдет сквозь материальную преграду такой толщины. Да и красться нелепо: датчики кибера уже давно должны были уловить шорох его шагов…
«Не выстрелил же он тогда, в ангаре, когда я хотел проникнуть в танк… Правда, тогда кибу еще нужно было попасть внутрь купола, и, может быть, я ему понадобился как раз для того, чтобы очутиться здесь, пройти сквозь зону защитных механизмов. Теперь обстоятельства изменились, и я могу стать помехой для его дальнейших планов, если таковые у него имеются… Во всяком случае, если он сейчас откроет стрельбу, у меня не останется и того единственного шанса…» — лихорадочно размышлял Глеб.
Дверь грузового отсека оказалась чуть приоткрытой. Едва заметив щель, Глеб замер на месте. Поздно… Дверь дрогнула, медленно ушла в темную глубину отсека, и оттуда сразу же выдвинулась лобастая металлическая голова, с решетчатыми ушами пеленгаторов. Вот они повернулись, оба разом, в сторону Глеба и остановились. Глеб чувствовал себя так, словно в грудь ему уперлось дуло излучателя и чей-то палец уже давил на курок… Да так оно, в сущности, и было. Расстояние до отсека метров шесть. Разрядник способен действовать максимально с метра, прежде чем он успеет сделать десяток шагов, нужных ему для выстрела, его уже не будет в живых… Оставалось надеяться только на то, что какая-то часть цепей, запрещавшая исправному роботу наносить вред человеку, сохранилась. Выполнял же он в ангаре его прямые команды, пусть неохотно, но все же выполнял… Что, если попробовать сейчас? Прямые голосовые приказы человека по приоритету стоят на втором месте сразу после блока безопасности, запрещавшего роботу наносить вред человеку.