Меченосец
Шрифт:
– Ты проницателен, – усмехнулась Елена.
Губы ее задрожали, по щеке скатилась слеза. Женщина крепилась, чтобы не всхлипнуть, и это ей удалось, зато крупные слезинки закапали на ковер.
– Елена! – Потрясенный Олег бросился обнимать возлюбленную. – Только не плачь! Прости меня, ради бога, я не хотел тебя расстраивать, но... Ты же понимаешь...
– Видишь, – сказала женщина тонким голоском, – какая я становлюсь слабая, когда ты рядом... Я пять лет не плакала – ни разу, хотя было от чего зареветь. Иди, Олег, иди и предупреди своих. Ведь ты не собираешься спасаться в одиночку?
– Нет, – скупо улыбнулся Сухов, – в этом сила северных варваров. У нас так – все за одного, один за всех.
– Иди... – неслышно повторила Елена.
– Да, конечно... Но... Скажи, – взмолился Олег, – что мы еще встретимся! Я так мечтал тебя найти после той ночи, и вот моя мечта сбылась. И что? Я должен снова терять тебя? Мир так велик, а мы так малы... Скажи хотя бы, как твое полное имя и где ты живешь! Как мне найти тебя?
– Олег... – Елена грустно покачала головой. – Мы слишком разные. Я... Да, наверное, я полюбила тебя, но вместе нам не быть. Поверь! Я принадлежу к древнему роду Мелиссинов и возведена в высший ранг зоста-патрикии, а кто ты?.. Мой дом в Константинополе найти нетрудно – свернешь от форума Константина направо и выйдешь к церкви Святого Сампсона. Я живу поблизости... Но зачем тебе искать меня? Не сейчас, но потом я обязательно вернусь в круг той жизни, и где в ней найти место тебе? Вот здесь, – женщина прижала ладонь к груди, – здесь ты у меня!
– Я понимаю, – опустил голову Олег, – ты, конечно, права... Но я все равно отыщу тебя! Хотя бы для того, чтобы убедиться – ты жива и по-прежнему красива... Вот, возьми, это твое... Твоя «заколка».
Женщина приняла протянутый кинжальчик и грустно улыбнулась.
Олег поцеловал Елену в последний раз.
– Прощай, – прошептала она.
– Нет, – наметил улыбку Олег, – до свидания!
Повернувшись, он покинул комнату. Прошагал по коридору, вышел на улицу. Ноги сами несли его, удаляя от любимой женщины, от тепла и счастья, наполняя душу холодом, разверзая пустоту. Счастье... Елена права – кто он и кто она? Интересно, кем бы эта восхитительная фемина представила его в свете? Да он и сам бы не позволил ей так портить репутацию. К чему знатной женщине быть замеченной в порочащей связи? Елена Мелиссина...
Свежий воздух малость освежил Олега, вернул его в реальность. Терзаясь раздумьями, он не заметил, как вышел к пристани.
Лодьи он обнаружил по звуку – варяги мощно хохотали, оживленно делясь наблюдениями, рассказывая о своих похождениях в стольном городе хазар.
Найдя лодью «Сокол», Олег перепрыгнул на борт и сразу столкнулся с Турберном.
– Ты уже здесь? – проворчал Железнобокий. – Быстро же вы, молодые, справляетесь...
– Князь где? – резко спросил Сухов.
– Зачем тебе? – удивился старый воин.
– Беда, Турберн.
– Пошли, – посуровел тот.
Инегельда они нашли на корме. Боевой Клык зверски зевал, раздумывая, ложиться ли ему спать или погодить.
– Клык, – негромко обратился Железнобокий, – тут Олег что-то важное сказать хочет.
– Валяй... – зевнул светлый князь.
Сухов сдержанно и сухо рассказал о зловещих планах иши. Зевота у Клыка прекратилась моментально, князь напрягся и сжал кулаки.
– Вот оно что... – протянул он. – А я-то думаю, и чего это они факелы жгут на мосту? А оно вон как...
– Тут еще кое-что, – добавил Турберн. – На севере – мост, и на юге проход нам закрыли – там каюки их цепью выстроились. Наверное, их еще и связали друг с другом. Заперли реку. Не войти, не выйти!
– Ничего, – процедил Клык, – выйдем! Так ударим, что от того моста одни щепки поплывут!
– Княже, – вставил слово Олег, – а если уйти по тихой? И оставить ишу в дураках?
– Это как же? – усмехнулся князь. – По суше уплыть?
– Именно! Только не уплыть, а уехать.
– На чем?!
– А это мысль, – заинтересовался Турберн, любитель всяких новинок. – На волоках телеги-колы есть и дроги, везут же они лодейки...
– И где ты тут колы видал? – агрессивно сказал Клык. – Тут не те колы, что на колесах! Тут другие, заостренные с одного конца! Тот конец жиром мажут и насаживают тебя дыркой в заднице!
– Есть же арбы, – подсказал Олег, – они еще пошире колов будут.
– Короткие больно... – засомневался Железнобокий.
– А если по две сразу? И ремнями соединить, чтобы не разъезжались?
– Вы что, – нахмурился князь, – серьезно?
– А что делать? – развел руками Сухов. – Не хочу я на кол, больно будет!
Турберн захихикал. Клык посопел-посопел и решил:
– Ладно! Ты, Олег, хватай «чертову дюжину» и шуруй, арбы добывай. Волов не забудь!
– Может, лошадей?
Князь подумал и мотнул головой:
– Не, лошади послабже. И шумные они, а волам все едино – тянут и тянут... Ладно, иди. Железнобокий, что расселся? Вперед! Я пока всех обойду, предупрежу. Проверю заодно, все ли на месте, не загуляли ли. Вы еще здесь?
Олег с Турберном мигом канули в ночь. Следом за ними ушли Ивор и Малютка Свен, Стегги Метатель Колец и все остальные. Железнобокий объяснил задачу, и «чертова дюжина» отправилась добывать арбы.
У причалов и на соседних улицах, выходивших к реке, «чертова дюжина» отыскала десятка два хазар, наблюдавших за варягами. Князь запретил их убивать, дабы не осложнять международную обстановку, так что русы лишь отпинали соглядатаев и повязали их. Вся операция балансировала на грани провала – достаточно было хотя бы одному хазарину или арсию подать сигнал тревоги, и началась бы большая резня. Но пока все было тихо.
Глубокой ночью на пологий берег у пристани упряжки волов выкатили громадные арбы, чьи оси были щедро смазаны бараньим жиром.
Пятясь по велению варягов, волы скатили арбы, связанные парами, в воду и сами вошли в реку почти по брюхо. Только тут животные проявили первые признаки беспокойства.
А варяги, уложив мачты своих лодий на палубы, заталкивали «Пардусов» и «Соколов» на квадратные повозки, действуя почти на ощупь – тьма стояла кромешная. Лодьи скрипели килями по дереву арб, но становились как надо. Команды шустро распирали их клиньями, подбивали подпорки, привязывали штевни к тележным бортикам и тихо понукали волов. Те, накормленные сытным зерном, вытаскивали лодьи на сушу. Огромные колеса, в диаметре больше человеческого роста, оставляли глубокие колеи в песчистом грунте, но буйволы вытягивали небывалую поклажу и неторопливо везли по улицам Сарашена. Одна упряжка, другая, третья... Десятая... Шестнадцатая.