Меченый Маршал
Шрифт:
29
Отряд достиг приморской равнины и приближался к развалинам крепости Аскалон. «Сирийская невеста», «богатейший и самый укрепленный город на юге Палестины» — так называли его летописцы.
За время существования государства крестоносцев город несколько раз переходил из рук в руки и подвергался страшным разорениям. Христиане удерживали его до разгрома в Хаттинском сражении, после чего его захватил султан Египта Салах ад-Дин — легендарный Саладин. Но доблестному египетскому султану недолго было суждено владеть городом, и через несколько лет участники Третьего крестового похода вернули его обратно.
Опасаясь того, что франки снова восстановят утраченное
Когда Ричард Львиное Сердце услыхал об этом, он немедленно распорядился продолжать движение войск. Но он опоздал — Аскалон предстал перед ним в виде груды развалин. Несмотря на это, крестоносцы приступили к восстановлению города. Ричард Львиное Сердце лично принимал участие в постройке стен, таская камни. Вскоре крепость выросла вновь.
Через несколько лет, после неудачной попытки захватить Иерусалим, Ричард заключил мир с Саладином, по которому Аскалон должен был быть снова разрушен рабочими обоих сторон.
Дмитрий усмехнулся. Ведь именно здесь была найдена рукопись, положившая начало Дому Скриптория. И вот, по истечении многих лет, они возвращались к развалинам Аскалона с долгожданной добычей. Три амфоры, обнаруженные в ессейском храме, хранили в себе свитки, сшитые из кусков пергамента, и завернутые в льняную ткань. Пергаменты был исписаны столбцами текста на арамейском языке. Вместе с ними были найдены и папирусы, покрытые иероглифами, подобными тем, что встречались во время египетских походов на стенах древних храмов, и у подножия пирамид.
Но самой важной из находок была небольшая глиняная табличка, которая требовалась для того, чтобы связаться с египетскими жрецами. Поиск одного из наиглавнейших секретов древнего мира, затеянный орденом, подходил к концу.
Стены города были снесены, и почти все его население угнано в рабство, но удобный порт и небольшой гарнизон, оставленный султаном Бейбарсом, делали его важным перевалочным пунктом между Сирией и Египтом. Начальнику местного гарнизона тамплиеры платили ежемесячную мзду, и он закрывал глаза на их «неофициальное» присутствие.
Добравшись до расположенного на самом берегу неприметного укрепления, сложенного из камней, бывших некогда крепостными стенами, Дмитрий увидел, что на рейде стоит галера с красным восьмиконечным крестом на полуопущенном парусе. Это означало, что магистр Скриптория прибыл из Лимассола, и ожидает их возвращения.
Поприветствовав братским поцелуем местного командора — за малостью капитула не рыцаря, а сержанта, Дмитрий попросил его поднять на шток условный вымпел, свидетельствующий о его прибытии. Тот, стараясь не глядеть ему в лицо, чуть не бегом кинулся исполнять распоряжение Меченого Маршала — такое прозвище ему дали тамплиеры Заморья. Почти сразу же после этого, от галеры отделилась шлюпка и направилась к берегу.
Осведомленные о присутствии на рейде магистра, местные братья тщательно подготовились к его визиту. Небольшой отряд, к которому Дмитрий, по просьбе командора, присоединил и вновь прибывших, выстроился во дворе, и приветствовал высокое должностное лицо военным салютом.
Изрядно сдавший за прошедшие годы де Фо, совершенно измученный морской болтанкой, которую он не переносил, вынужденно принял приветствие, обнял командора, ткнувшись кончиком носа в бородатую щеку, и шагнул навстречу стоявшему в стороне от всех Дмитрию. Взяв его под руку, де Фо проследовал в чисто выметенную комнату, где они наконец-то остались вдвоем.
— Ты нашел это, брат Дмитрий? — голос магистра, всегда бесстрастный, теперь чуть не дрожал от волнения.
— Кажется да, мессир, — ответил Меченый Маршал, стоя у окна, — братья уже разбирают арамейские письмена.
— Значит, «план ессеев», все-таки правда! Сразу же после того, как почтовый голубь прилетел в Акру, я отправил гонца в Каир. Он вернулся и принес
— А как мы узнаем посланца?
— Не волнуйся, мы получили сообщение о том, что их человек сам нас отыщет.
В дверь чуть слышно постучали. В комнату зашел брат, владеющий арамейским наречием. С поклоном он положил на стол несколько листов, и безмолвно удалился. Как только дверь за тамплиером закрылась, де Фо немедленно схватил со стола листы, и впился в них глазами. Заглядывая через плечо магистра, стал читать перевод и Дмитрий.
«Иудеи дословно верят в древние пророчества, и искренне считают, что по многим толкованиям, предсказанный срок настал. Вся страна изо дня в день ожидает Мессию. Мы долго колебались, но все же решили заложить основы будущего учения, которое охватит весь мир. Для этого мы похищали тела казненных иудейских проповедников, и передавали их в Египет, заплатив жрецам Черной страны огромные деньги. Одному из семерых предстоит воплотить в себе образ Спасителя — Христа для будущих поколений.
Теперь, по прошествии ста пятидесяти лет после казни последнего из них, мы видим, что Христом станет пятый проповедник — Иисус из Вифлеема, чьи последователи распространяются ныне по всей империи.
Новое учение в основу свою положило легенду о том, что распятый Мессия воскрес, и был вознесен на небеса. Но тело его, словно мумия египетских царей, вместе с остальными сохраняется и доныне в скалах Западной Сахары. Именно оно станет краеугольным камнем, который позволит нам, слившись с христианами, и возглавив повсеместно их общины, удержать сие учение в необходимом русле.
Тело „воскресшего“, будучи явленно перед лицом верующих, даст власть над миром нашим потомкам. Да не употребят они эту власть для зла. Ключом, который раскроет уста египетских жрецов, является таблица с письменами, которую они передали нам при последней встрече».
— Наконец-то, в руках у ордена полный текст манускрипта, и пропуск в Египет! — де Фо сиял — получив тело Христа, мы достигнем высшей власти над миром, потому что ни Рим, ни Константинополь никогда не пойдут на то, чтобы признать воскресение Спасителя ложью. Пользуясь этим, Орден получит достаточно средств, чтобы продолжать войну в Заморье.
— Десять лет назад, назначая меня братом Дома Скриптория, вы говорили совсем иное, мессир, — отозвался Дмитрий, — война в Заморье проиграна, и вам это хорошо известно. Я достаточно времени провел в этой стране, и не в графских замках и крепостях, а простых поселениях пастухов и крестьян. Ваши планы достижения тайной власти над миром я также не разделяю. Даже если мы и получим то, что вы желаете, то произойдет одно из двух. Либо, прознав о находке, курия навяжет ордену своего ставленника, в качестве великого магистра, как было не раз, либо наоборот, великий магистр ордена Храма сможет держать курию в узде и станет понтификом. И в том и в другом случае, тайна ессеев не будет обнародована, и церковь Христа сохранит свою власть над Западом. Ну а делу защиты Святой Земли ваш план вовсе никакой пользы не принесет.
— Ты не видишь дальше своего носа, Дмитрий, — горячо возразил де Фо, — мы и так стали чуть ли не отдельным государством. Силы ордена велики. Велики и его богатства. Все христианские монархи считаются с нами!
— Рассказывайте истории про тайны ордена легковерным монахам, что пишут хроники, мессир, — ровным тоном ответил Меченый Маршал, который давно не боялся ни бога, ни черта, ни магистра Скриптория, Ронселена де Фо, — европейские прецептории с трудом справляются с тем, чтобы содержать три сотни рыцарей в Акре и Тире. Если французская корона перестанет пользоваться парижским Тамплем для хранения государственной казны, то орден через год станет банкротом. Наши приоры полностью зависят от местных монархов, и без их разрешения чихнуть не могут. Даже здесь, в Палестине, где собрана вся наша военная мощь, мы не свободны от светских правителей.