Мечта любого мужчины
Шрифт:
Людские толпы подались назад, князь, напротив, сделал шаг вперед и гордо поднял седую голову. Змей остановил на нем взгляд маленьких зеленых глаз, вгляделся, но ничего не сказал - Дидомысл понял, что чудище решило говорить лишь в обещанный полуденный час. Или, скорее, просто желало, чтобы собрались все жители города.
Один за другим к князю подходили жрецы и мудрецы. Шептали на ухо - увы, все одно и то же. Никто не мог дать совета. Старый мудрец, угадывавший будущее по звездам, тот самый, кто предсказал и Великую Темноту посреди светлого дня, и падение железного камня с Неба, и рождение
Удивительно, ведь жители града Крутена издревле поклонялись, в числе других великих богов, и Великому Змею.
Как бы ни менялись религиозные пристрастия на протяжении последних трех сотен лет, Великий Змей всегда входил в Триглав, ему и его сыновьям Горыне, Дубыне и Усыне всегда приносили жертвы, иногда и человеческие. Даже на стягах, что реяли над головами воинов Крутена в походах и сечах, даже на этих черных полотнищах всегда красовался шитый золотом Ящер. Тогда почему Яжа прислал людям этого странного Золотого Змея? Или Золотой Змей был сам по себе, не рода Великого Ящера? Но так определенно не могло быть, ведь все Змеи одного рода...
Люди недоумевали.
Пришел полдень, Змей все молчал. Князь решился:
– О, Великий Золотой Змей! Тень от светила коротка, короче некуда, сейчас начнет удлиняться. Мой народ собрался здесь, мы готовы выслушать тебя, о Великий, и принять то, что послала нам Судьба...
Змей помолчал еще немного, затем повертел головой, с высоты озирая площадь. И, наконец, его пасть открылась, обнажив бессчетную поросль зубов, подобных сверкающим, загнутым внутрь, клинкам.
– Нити судеб людей вашего народа сплелись в один пучок, так решили боги, на вас пал небесный жребий, вы - избраны! И я послан оборвать эти нити...
Змей прервал грохочущий монолог.
Казалось, ожидая ответа.
– Если?
– кинул лишь одно слово князь.
– Если вы, люди, не принесете мне большую жертву, - закончил мысль Змей.
– Что или кто будет жертвой?
– спросил Дидомысл.
– Мне нужны люди, мужи, молодые, здоровые, без единого изъяна, числом тринадцать, - монотонно прогремело из глотки чудища, - они должны быть смелы, сильны, способны дать потомство, иметь от роду не меньше шестнадцати, и не больше двадцати весен. Если вы исполните мое требование, то больше никогда меня не увидите, я покину ваш мир навсегда!
– Когда и куда должны явиться юноши?
– спросил князь.
Увы, в истории Крутена это был далеко не первый случай. Живую дань требовали и чужеземные тираны, и волшебники, и разные чудища. Уже не говоря о богах и тех, кто им служит. Но отдав маленькую частичку себя, народ оставался жить дальше. Судьбы же тех, кем откупались жители Града Крутена, складывались весьма и весьма по разному. Тех, кого требовали чудища, можно было не вспоминать - они шли, обыкновенно, в пищу этим выродкам. Те, кто попадал к жрецам, могли быть принесены в жертву, однако, могли и сами стать жрецами. Красавицы, ставшие женами могущих владык, могли остаться жалкими рабынями, но, бывало - сами устраивали дворцовые перевороты... То же самое ожидало и мальчиков - тираны всегда предпочитали сами растить себе телохранителей из маленьких чужеземцев. Такие становились полководцами, командовали стражей, и - тоже частенько переигрывали все, сами становясь князями!
Что ждало юношей, затребованных Золотым Змеем? Никто не знал. Простой летающий ящер, он ведь поначалу скотом питается, овец, коров ворует... Да и все прочее. Потом случайно человечины попробует, понравится - начинает требовать. Конец один - жертва перед тем, как будет сожрана очередным крылатым людоедом, выпивает кубок с настоем змееморника. Невзрачная на вид травка, совершенно безвредная для скота, но имеющая такую силу супротив чудищ! Через пару дней душегуб, отведав отравленной человечины, подыхает.
Но опыт подсказывал князю, что Золотой Змей не будет есть пожертвованных юношей. Здесь ждать чего-то иного!
* * *
Змей молча разглядывал парней. Все они были высоки, с темно-коричневой от загара кожей, светловолосые, с голубыми или серыми глазами. Рубахи у одних были красиво расшиты, у других - простые, из домотканного полотна. Разнилась и обувка - ведь парней набирали из разных семей - и из бояр, и от дружинников, и из оратаев, и из людей дела гостевого... Первоначальный испуг уже прошел, юноши раскраснелись и были готовы ко всему.
– Следуйте за мной!
– приказал Змей.
– А если не пойдем?
– бросил с вызовом один из парней в расшитой золотом рубахе. Другие зашикали на него, кто-то попытался потащить силой. Юноша оттолкнул чужие руки, да уселся на песок, - Знай, Змей, я никуда с тобой не пойду. Что хочешь делай, а я буду сидеть здесь, как камень!
– Что ж, воля твоя, - пророкотал Золотой Змей, - сиди, коли решил стать камнем!
– Я - Крутомил, сын князя, и слушаю в этом мире только своего отца. Великий Дидомысл, мой отец, приказал мне прибыть сюда с остальными юношами, дабы княжий сын разделил участь сыновей своего народа... Но знай - тебе я не подчинюсь, и никуда не пойду!
– Всегда было так, за капризы княжьих сыновей платили дети простолюдинов, - равнодушно проскрипело чудище, - я, так и быть, не трону тебя и оставлю здесь, но при том условии, что остальные пойдут со мной!
– Мы пойдем, пойдем!
– крикнули несколько юношей.
– Сиди же здесь, жди, - голос Змея почему-то испугал в этот момент молодых людей, казалось, сейчас прозвучит какое-то заклятие или предсказание, - можно, конечно, обратить тебя в камень... Но камни не умеют страдать! Жди, самовлюбленный юноша, может, отец и вернется за тобой!
Голова чудища, маячившая на высоте пяти саженей, наклонилась над непокорным. Из зеленых глаз Золотого Змея посыпались искры. Вспышка яркого света, ярко-красный огонь, пронесшийся над юношами, но, почему-то, не опаливший их тела. Столб пламени устремился в небо, все выше и выше, мимо верхушек скал, прямо к облакам. Змей молча развернулся и двинулся вперед, быстро так пополз - не помышлявшие уже более о сопротивлении парни еле успевали за ним бегом...
А княжий сын остался один на берегу - живой, здоровый. Пламя не тронуло его. Некоторое время княжич сидел на камне, потом встал, начал прохаживаться по берегу. Надо было найти, чем подкрепиться. Ведь отец вернется за ним, обязательно воротится!