Мечта некромантки
Шрифт:
Я напялила головной убор и потребовала:
– Поклажу верни!
Он недоуменно моргнул, через миг сообразил и бесцеремонно скинул с плеч вязанку хвороста. Учитель с перепугу схватился за сердце и простонал:
– Осторожнее, юноша! Аккуратнее! Здесь, можно сказать, моя душа, а вы с ней этак небрежно!
– Извините, не знал, – поклонился незнакомец. – Насчет души вы серьезно?
Маэстро, судя по блеску глаз, только приготовился пуститься в пояснения, как я пресекла это безобразие на корню, наступив учителю на ногу будто бы случайно. Старик ойкнул и откровенничать передумал.
– Несерьезно, конечно, – ответила я за него. – Ты, мил человек, ступай, куда шел. А нам некогда лясы точить. Нам еще валежник продать надо! А то хозяин этого леса того и гляди вернется и отберет. Пошли мы. Прощевай.
– Постойте. Вы собираетесь продать эти сухие ветки баронессе?
Как странно он валежник называет. Хотя и не поспоришь по существу…
– Неважно, – буркнула я и потянула скрипача за руку.
– Да подожди же, девочка.
Я встала как вкопанная, вне себя от изумления и раздражения. Как он узнал?
– Ну… или мальчик? – Беглец что-то такое прочитал в моем лице и решил не ссориться. – Извини, если ошибся. У тебя волосы до плеч, длинноваты для мальчика, вот я и подумал…
– Не твое дело! Может, я дал обет не стричься, пока не дойду до цели! – сверкнула я глазами.
– О! Так ты издалека? Не местный?
– Тебе-то что? Кстати, твои преследователи возвращаются.
Парень испуганно оглянулся, но в лесу было тихо, и он сразу просек, что я соврала. Кстати, что-то слишком тихо, даже птицы примолкли.
– Ладно, – пробормотал незнакомец. – Понял. Не буду вас задерживать. Но скажи, ты имеешь в виду баронессу Бромс? Вы к ней идете?
– Именно. К леди Жамилии Бромс, – уточнила я, а то мало ли сколько их там, сестер, у брата-осушителя болот. И зачем-то добавила мстительно: – К застолью торопимся свадебному, кушать очень хочется!
– Тогда в качестве благодарности примите совет: подождите с вашим делом. К Бромсам сейчас лучше на глаза не показываться, баронесса очень зла.
Ха! Напугал некромантку злой ведьмой! Кстати, еще неизвестно, что хуже: злая ведьма или добрая. Добрые обычно стараются облагодетельствовать весь мир, а если кто не захочет такого добра, то свяжут и силой заставят проглотить.
– С чего бы ей быть злой? У нее же свадьба!
– Свадьбы не будет. Ее жених пропал.
Эх, значит, кикиморы не соврали. Жаль. Теперь нас точно не наймут.
– Сбежал в такой день? – усмехнулась я и прищурилась: уж не беглого ли жениха ловили те двое с сетью и амулетами? Уж не этого ли подлого человека мы видим сейчас перед собой? Парень отвел глаза, подтверждая догадку. Может, нас с маэстро хотя бы на похороны позовут, если жениха поймают? Отличная же идея. Во мне взыграла женско-ведьминская солидарность. Я мило улыбнулась: – А за что так? Невеста вдруг стала не хороша?
– Я ее в глаза не видел, не могу сказать, хороша она или нет.
– Ну, пожрать-то нам точно дадут. Готовились же к застолью. Куда теперь столько жратвы денут? Вот нас, бродяг, и накормят, – размечталась я. – Идем с нами!
Парень попятился, отрицательно мотнул головой. Ага! Подтверждение номер два!
Мечтам о похоронах помешал дикий крик со стороны болотца:
– Спасите! Помогите! Ааааа!
И странный звук пронесся по местности, как будто надулся и лопнул огромный пузырь.
Мы с учителем, не сговариваясь, помчались к знакомым кикиморам – выяснять, не обидел ли кто милых дам. Точнее, поплелись. Попробуй-ка бежать по лесу с вязанкой на плечах!
Выскочили к болотцу и обомлели: среди зарослей рогоза развернулась целая битва, жаль, мы не успели увидеть! Зато результат впечатлял.
Охотник-осушитель был замотан собственной сетью с головы до ног. Сверток был подвешен на толстый сук и раскачивался двумя кикиморами с таким расчетом, чтобы брат баронессы то головой погружался в тину, то голыми ногами. Ботфорты и портянки уже стащила с него жадная жижа и заглотила.
Кричал точно не он. Несчастный просто не успевал откашляться между погружениями. Кикиморы хихикали и, раскачивая жертву, бормотали считалку:
– Раз-два-три-четыре-пять, милый женится опять! Кто невеста, посчитай, да и свадебку сыграй! Аль не хочешь, нехороший? Получай тогда по роже!
Шлеп. Бульк.
– Да вы же его утопите! – не выдержала я.
– А и поделом! Неча наши болота шушить, наш ижводить! – прошамкала красотка болотная.
– А где второй? – я огляделась. Мужика с амулетами нигде не было видно. И если я что-нибудь понимаю в магии, то звук, похожий на пук великана, мог издать лопнувший магический щит.
– А вона! – показала вторая кикимора.
Пришлось обойти болотце, чтобы увидеть дерево, на которое показывала нечисть, с другой стороны.
Маг, сидевший в болоте по грудь, был привязан к сухому стволу собственными амулетами, свитыми в прочный жгут. Причем, за шею. Руки, наверное, тоже были связаны, судя по покорности, с которой незадачливый охотник на беглых женихов, взирал на третью кикимору. Та полулежала на кочке в изысканной позе соблазнительницы, вылавливала пиявок и подносила к губам пленника:
– А вот смотри квакая жирненькая и квакусненькая пияквочка. Квакушай, милый, нам для тебя ничего не жалко! Мы, квакиморы болотные, славимся гостеприимностью!
– Я не голоден! – чревовещательски, стараясь не размыкать губ, мычал несчастный.
– Попробуй, хороший мой, – в унисон гнусавила четвертая нечисть, наматывая круги в жиже вокруг ствола. – А может, лягушечку? Нежненькую, молоденькую, м? Деликатес! Заодно оценишь закусочку для свадебного стола.
– Не хочу!
– А гадюку, фаршированную мухоморами? Выбирай, или женишься на одной из нас, или наши зверушки болотные тебя попробуют, раз ты их не хочешь пробовать. Пиявочки, подруженьки, фас!