Мечта о любви

Дарлинг Джоан

— Они ничего не знали. Я старалась скрыть от Джессамин темные стороны своей семейной жизни, пока могла. Я не хотела, чтобы она из-за меня волновалась. Я не хотела мешать ее счастью. — На губах Эшли появилась робкая улыбка. — Поначалу я была готова на что угодно, лишь бы спасти наш брак. Понимаешь, признать поражение для меня было невыносимо. Но когда Джессамин стала все настойчивее звать меня к себе на Санибел, в конце концов я решила принять приглашение — с Уэрнером или без. Его деловая

поездка только облегчила мне задачу. И я собиралась сказать ему о том, что между нами все кончено, как только самолет коснется земли. — У нее вырвался грустный вздох. — К тому времени для Джессамин уже не было тайной, что наш брак не удался. Хотя я по-прежнему скрывала от нее самое страшное, Тед однажды неожиданно нагрянул к нам в гости в Вашингтоне, увидел синяки у меня на руках и догадался об остальном. Естественно, он сразу все выложил Джессамин. Они пригрозили, что сами явятся в Вашингтон и силой увезут меня от Уэрнера, если я не перееду к ним. — Она снова грустно улыбнулась. — Теперь тебе будет легче понять, почему они так носятся со мной и донимают своей опекой.

— До сих пор я думал, что это из-за потери мужа, — кивнул Дэн.

— Конечно, ты ведь судил о моем браке по своим меркам, — горько рассмеялась она.

— Мой брак похож на давно прочитанную любимую книгу, — ласково произнес он, — но мне нет нужды открывать ее снова. Что было — то прошло. — Дэн смотрел на Эшли с мягкой улыбкой. — Между прочим, тебе известен тот факт, что из некогда удачно женатых вдовцов получаются самые качественные мужья?

Понимая, что ее взгляд выдает сейчас всю любовь и нежность, которую она испытывает к Дэну, и не желая больше прятаться, Эшли решительно встала и закуталась в простыню.

— Ну вот, Дэн, между нами больше не осталось тайн. И мне пора уходить.

Уголки его губ предательски вздрогнули, и у нее возникло неясное чувство, что над ней потешаются. Немного смутившись, она сочла нужным пояснить:

— Мне вообще не следовало возвращаться. Ты со своими питомцами запросто управился бы с «Холли» и без моей помощи.

В его глазах сверкнуло неистовое синее пламя.

— Подумать только: ураган, способный принести только горе и разрушения, сделал доброе дело! Ведь если бы не «Холли», ты уже не вернулась бы ко мне!

Сердце робко встрепенулось в ее груди — как будто оглушенная птица едва шевельнула крыльями, возвращаясь к жизни. Не желая снова поддаваться на этот обман, Эшли сердито тряхнула головой:

— Это как шоссе с односторонним движением. Бушует над ним ураган или светит солнце — не важно. Это была моя судьба — приехать к тебе. Я попросту не могла ей перечить.

— Но теперь ты снова собираешься упорхнуть, — грустно заметил Дэн. — Ты рвешься обратно на свободу,

совсем как мои дикие друзья.

Эшли стояла перед ним, от удивления позабыв, что на ней нет ничего, кроме атласной простыни. В груди у нее все пело от предчувствия чего-то ослепительно прекрасного. Она перевела дух и осторожно произнесла:

— Да, Дэн, я готова опять упорхнуть. Но я не собираюсь этого делать. — Она дерзко тряхнула головой, отчего золотистые волосы рассыпались по плечам, и приняла самую независимую позу, какую могла.

Он внимательно посмотрел на нее, склонив голову к плечу.

— И что дальше? Что ты собираешься делать?

В ее глазах засветилась отчаянная надежда.

— Ты показал мне другую жизнь, у которой есть цель — творить добро. Наша работа в центре не просто заинтересовала меня — она стала для меня самой важной на свете. — Эшли набрала полную грудь воздуха, как будто собиралась нырнуть в воду, и двинулась дальше. — И я готова идти вслед за Сказочным Флейтистом с Санибел, если только он все еще хочет…

Она так и не смогла договорить: Дэн сорвался с места и схватил ее в охапку, прижав к себе так, что стало больно. Горячие губы щекотали ей ушко, а шепот был прерывистым и хриплым от избытка чувств:

— Милая моя, я полюбил тебя с того самого дня, как спас тебе жизнь, вытащив из воды!

Слова «Ты меня не спасал!» так и вертелись на языке, но не получили свободы. Эшли прикусила язык и продолжала вслушиваться в родной, любимый голос Дэна:

— И нет для меня большего счастья, чем любить тебя!

Она немного отодвинулась и посмотрела на него помутившимся от восторга взором.

— Дэн, ты дал мне смелость прислушаться к голосу собственного сердца!

— Ты моя единственная любовь, отныне и навсегда, — поклялся он. Сильные руки не выпускали ее из объятий, а горячие, нежные губы приникли к ее губам в долгом, нежном поцелуе. До Эшли не сразу дошло, что дом замер, погруженный в мирную, безмятежную тишину. За стенами больше не выл ветер и не грохотали волны. И в этой хрустальной тишине вдруг звонко запела птица.

Рука об руку, не размыкая объятий, они вышли через стеклянные двери на террасу. Достаточно было одного взгляда на спокойную гладь залива, чтобы понять: вода уходит. Неказистая на вид хижина Дэна оказалась достаточно прочной, и теперь ее можно было разглядеть через поредевший лес. У Эшли вырвалось с удивлением:

— Оказывается, все не так уж и плохо!

— Да, все не так плохо, как мы думали. — Дэн с улыбкой прижал ее к себе. — Мы избавимся от хлама и грязи и начнем заново строить нашу общую жизнь.

Так, в надежных и ласковых объятиях Дэна, встретила Эшли рассвет нового дня.