Мечта сотворенная
Шрифт:
– Тони, послушай, - дрыщ недовольно нахмурил брови, словно бы спрашивал: "Ну и что за глупость ты там хочешь сказать?", но Обадайя давно уже не реагировал на подобные штучки. Просьбы к детям: "А теперь покажи, как там правильно открывать твой электронный дневник", приучают спокойно принимать собственное несовершенство.
– Как здесь могут пропадать люди? Только не начинай свои бла-бла-бла о распрекрасной Маре и проделках журналюг, я от местных слышал, что администраторы искали Кристофера.
– Ладно, - вздохнул он, - сейчас я выдам тебе страшную корпоративную тайну, о которой знают все уборщицы и даже приходящий сантехник, а также их семьи, друзья и подписчики в соцсетях, что, согласись, делает ее и не такой
После секундного размышления Обадайя все же кивнул. После того случая, как убиравшаяся в его кабинете женщина поинтересовалась, как Обадайя намерен сообщать родственникам пропавшего парня, что тот тайком сбежал в южный округ и там сменил пол, Обадайя обзавелся привычкой всегда ставить рабочий планшет на биометрический пароль, а ключ от сейфа с документами носил на груди, как адепты обновленной христианской церкви - крест. Но и неприятное чувство, что он находится под неусыпным наблюдением людей лучше спецслужб разбирающихся в добыче информации, а также не умеющих эту информацию хранить - доставляло нешуточные беспокойство.
– Так вот, - продолжил дрыщ, - примерно раз в месяц мы ловим нелегалов: людей, которые тем или иным способом уходят из зон охвата следящих устройств. Обычно админы находят таких умников через день-два, все равно им нужно что-то есть, а соответственно и выбираться из своих укрытий, но Кристофер просто рекордсмен: столько дней скрывается здесь, и ни одного прокола.
– А ему мог помогать кто-то из местных?
– в ответ Тони только покачал головой.
– Ну ладно, а как нелегалы обманывают датчики слежения? Даже если их отключить, всегда останутся последние координаты, по которым легко вычислить местонахождение пропавшего. Наши генетически улучшенные ищейки враз находят таких умников на территории природоохранных зон.
– И кто бы нам дал полицейскую собаку? Но на самом деле обхитрить систему слежения очень просто, но имей в виду. Это еще одна страшная коммерческая тайна, так что ты никому!
Дрыщ нахмурился, затем продолжил:
– В сети сейчас полно пиратских приложений для обмана следящих систем всех возможных парков, мы с ними боремся, но хакеры пишут новые намного быстрее. По сути, особого вреда от них нет, как я и говорил, через день-два нарушителя все равно ловят и заносят в черный список, но экстремалы все равно пытаются. Одно время у них был такой челлендж: пробудь максимальное время внутри парка, тогда такой бешеный наплыв нелегалов начался... Но я отвлекся. В момент входа в парк приложение спит. Активизируется оно после определенной кодовой фразы и сразу начинает передавать нашей системе вымышленные координаты перемещения по парку и видео, склеенное из кусков стримов. Ах да, ты же не знаешь, что такое стрим.
– А вот представь себе, знаю, - совсем его темным считает. У них в отделе начальство как-то раз заставило провести такой стрим по задержанию подозреваемого в похищении людей. Обадайя до сих пор помнил это мерзкое чувство неловкости от того, что за ним наблюдают сотни, а то и тысячи людей. И ни воды попить, ни выругаться. Как только стримеры добровольно идут на это?
– Но насколько помню, трансляция из Мары запрещена.
– Да, но для некоторых стримеров мы делаем исключение. Их видео работают как неплохая реклама, к тому же бесплатная. Но это обернулось появлением подобных вирусных приложений. Как бы то ни было, но Кристофер заранее готовился затеряться в Маре. Ладно, пойду все же посплю несколько часов, что и тебе советую.
– Тони, свяжи меня с кем-то из своих, хочу выйти в полицейскую базу данных.
– Никакой связи с внешним миром!
– он назидательно поднял палец вверх, затем потянулся и направился к лестнице, ведущей к комнатам.
Обадайя мысленно выругался вслед дрыщу, кратко пересказав,
***
Спать ему не хотелось, заняться до заката было особенно нечем, потому Обадайя решил навестить местную травницу. Лавка которой спряталась на отшибе деревни и буквально окружала ствол исполинского дуба, словно какой-нибудь шутник долго поливал комнатный цветок усилителем роста, а когда тот вымахал до потолка, просто разобрал часть крыши и пола, позволив ему расти дальше. Давным-давно, когда Мартин и Виктория еще были крохами, Обадайя читал им сказку о таком же дереве, жаль, что тогда не догадался привезти их сюда. С другой стороны - сын столько времени проводит в своих вирт-ворлдах, что наверняка видел чудеса и более невероятные, чем это.
Пока Обадайя глазел на здание, травница вышла на крыльцо с очередной корзиной и прищурила глаза от яркого солнца. Но заметив Обадайю, она широко улыбнулась и поманила его рукой.
– Заходите-заходите, господин охотник. Наверняка хотите приобрести что-то из моих зелий.
– О да!
– Обадайя поднялся по ступеням и вслед за женщиной зашел внутрь причудливого дома.
И сразу же пригнулся, чтобы не врезаться головой в свисающий пук травы. Собственно, самого потолка видно не было, только бесконечное перевернутое поле высохших цветов. Но на этом странности не закончились: из всей мебели здесь был один малюсенький прилавок с толстенной книгой и ряды полок, сплошняком забитые заспиртованными гадами и частями тел различных тварей. Из одной, особенно крупной колбы на Обадайю безразлично пялилась оставшаяся без тела голова, которую на первый взгляд можно было спутать с человеческой. Но алая кожа, выступающие клыки и особенно завитые, как у барана, рога быстро избавляли от иллюзии. Зато никуда не девалось чувство гадливости и тошнота: умом Обадайя понимал, что посетителей подобного парка никто не стал бы пичкать сомнительными настоями, наверняка выпитое им во время драки с куралисками зелье - самая обычная вода с гадким привкусом, а все эти головы, ящерицы, черви и мухи - не более чем поделки из пищевых полимеров, но справится с желанием выбежать во двор и прочистить желудок удавалось с трудом.
– Желаете что-нибудь приобрести?
– травница сняла ленту с косы, частично расплела волосы и теперь задумчиво перебирала пальцами пряди.
– Да, но я отдаю предпочтение растительному сырью, - Обадайя указал пальцем на полки.
– Религия запрещает мне употреблять эликсиры из того, что могло самостоятельно передвигаться.
Она расхохоталась, затем наклонилась над прилавком и вытянула вперед руки с идеально подточенными ноготками.
– Думайте не о ползающих гадах, а о моих нежных ручках, собиравших травы на рассвете, когда первая роса только-только ложится на их изумрудные стебли, или в ночи, под серебристым светом бесстыжей луны, которая, как известно, признает лишь наготу...
– Не помогает, религия сильнее, - Обадайя выдрал из одного пучка цветок и теперь задумчиво вертел его в руках, травница же обиженно изогнула бровь и сложила руки на груди.
– К тому же напомнило случай из времен моей службы в армии, но рассказывать о нем я не буду.
– Отчего же? Вдруг и я устыжусь своих прогулок.
– Избавление от одного эксгибициониста не стоит того, чтобы я опозорил честь семьи, полка и одноглазой кошки.
– Жаааль, - протянула она.
– Тогда просто смирись, что тебе придется на время отодвинуть религиозные убеждения, если хочешь выжить в наших краях. Так чем могу помочь?