Мечтал и искал
Шрифт:
Только память души все же смотрит назад.
«Заскучавшая осень смотрела в глаза…»
Заскучавшая осень смотрела в глаза,
Грустью улиц – дождливое небо.
Набухая сквозь сито, стучала слеза,
И дробило уставшее
И души, столь молчавшей, минута прошла,
Когда капли сбиваясь холодили.
Напоили, будили от тяжкого сна,
От музейной скопившейся пыли.
И нахлынуло скопом, что ведал всегда,
Осознанием окрестного мира.
Словно демон забытый, со злобой кляня,
Верования гремевшего пира.
Это тело корежат – такие слова,
Что волной исходят от сердца.
И дрожа, и волнуясь, напишет рука,
То, что вы прочитаете с ленцой.
Сколько будет написано светлых тонов,
Полосатых от прописи листьев.
Сколько проб и обманных до боли шагов,
До признания достав и услышав.
Гром оваций желанный, дрожащей волной,
Вдруг проймет и пойму я с улыбкой.
С сожалением пойму, что был лучше другой,
Я когда-то писавший с ошибкой.
Алма-Аты
Средь перелетных птиц, летящих в поднебесье,
Хочу увидеть снова зеленый город мой.
Танцующего барса, застывшего в соцветье,
Он мне напомнит летом, цветущею весной.
Сверкающую каплю алмаза в гранях улиц,
В
Он мне напомнит детство и первую разлуку,
Где на прохладных скверах живет моя печаль.
Она светла, ранима, как лепестки сирени,
Как ароматы яблок, в садах былой весны,
Наверно, это счастье, застывшее в капели.
Наверно, этот город один – Алма-Аты.
Тема
Вот тему нашел, достойную слова,
Она на груди разжигает огонь.
И, как опьяненный, снова и снова,
Украшу стихами я белый альбом.
Вот Вам, прочитайте со светлою грустью,
Моих размышлений уложенных слов.
Они одурманят, измучат, отпустят,
И выбьют слезу из мечтательных снов.
Сие сочетание звуков и грусти,
Дороже монет и мундира чинов,
За то, что надумал, за правду отлучен,
Ну что ж, одиночество – нам не порок.
Что эта поэзия – целая веха,
Страна или республика без гимна и герба,
И ты гражданин – сторонник поэта,
Любитель лирический – прими же меня.
«Милая, присядь на край дивана…»
Милая, присядь на край дивана,
Разреши тебя так называть.
И рукой с мороза гладко – пряной,
Зацепи волос седую прядь.
Все торчком – взъерошены постелью,
Конец ознакомительного фрагмента.