Мечтатель
Шрифт:
— Я… я никогда верующей не была, — нарушила пленная девушка тишину, и мы с Куртом резко повернулись в ее сторону.
— До этого она вообще ни слова не сказала, — шепнул мне на ухо Курт.
— А что бы вы подумали?! — хрипло прокричала она. — Пару недель назад просыпаюсь с дикой головной болью, ничего не работает, из окна вид на какую-то крепость.
— А потом пришли добрые дяди в сверкающих доспехах? — спросил у нее Курт.
— Я просто не знала, что думать, — произнесла она, и из ее глаз покатились слезы.
— Прекрасно тебя понимаю, —
— Да, — тихо согласилась она, вытирая слезы.
— Ты ведь понимаешь, что их ответы не совсем логичны, а Пастырь — обычный диктатор, наращивающий свою власть за счет наивности других? — спрашивал Курт, прикоснувшись рукой к решетке.
— Мне описывали вас, как беспощадных убийц, — дрожащим голосом говорила она. — Чуть ли не каннибалами вас называли.
— Ну, если говорить честно, то мы всё же разбили ту группу, в которой ты была, — заметил Курт. Правда, зачем он сделал это именно сейчас, для меня пока непонятно. Логичнее было бы убеждать ее в нашей правоте, но никак не выставлять напоказ наши не совсем положительные стороны. Или это часть тактики Курта?
— Когда меня пленили, я молила Бога о быстрой смерти. Я думала, что меня тут в лучшем случае будут насиловать и пытать, — усмехнулась она сквозь слезы.
— Если Бог и есть, то точно не такой, каким его себе представляют крестоносцы, — сказал Курт.
— Да, если есть, — согласилась она. — Я Маша.
— Я Курт, а это Павел, — кивнул он в мою сторону. — Рад, что мы наконец-то познакомились.
— Вам так надо, чтобы я что-то создала? — задала вопрос Маша, вставая с пола.
— Это нужно тебе самой, — ответил Курт серьезным голосом.
Пленница закрыла глаза, видимо, пытаясь что-то создать. Мы с Куртом застыли в ожидании, даже не шевелились и дышать стали тише, чтобы не отвлечь ее случайно. Буквально через минуту у нее в руке появился стакан с водой. Надеюсь, что стакан с водой, и надеюсь, что она ничего не напутала и не потравит себя. Курт тоже создал себе стакан с водой, и, чокнувшись с решеткой, произнес: «Твое здоровье!».
Курт и Маша опустошили свои стаканы, находясь по разные стороны темницы. Выглядело это достаточно красиво с моего ракурса обзора.
— Как я понимаю, ты меня всё равно сейчас не выпустишь? — поинтересовалась девушка у Курта.
— Ты сделала первый шаг, но пока что я не могу доверить тебе спины своих людей. Свою спину — легко, но никак не моих людей, — объяснял Курт. Впрочем, даже я подозревал, что так и будет. Но я не сомневаюсь, что рано или поздно Курт освободит ее.
— Я не дура, — улыбнулась Маша.
— Я заметил, — ответил улыбкой Курт.
Открыв окошко, я создал порцию еды и передал тарелку пленнице. Так как немного побаиваюсь, что она потравит себя. Изида ведь утверждала, что такие случаи уже имели место быть. Маша быстро приняла у меня тарелку и накинулась на еду. Больше двух суток не ела она, исходя из имеющейся информации.
— Спасибо, — кивнула она мне, пережевывая куриное мясо.
— Не за что, — тихо сказал я. Курт посмотрел на меня, но по его глазам было видно, что он понял причины данного моего поступка и даже одобрил их. — Ну, так что? Что ты узнал обо мне? Ты ведь за этим меня сюда привел?
— Что ты импульсивный я знал и раньше. И что твоя импульсивность мешает тебе думать, я тоже подозревал. А это плохо, так как думалка у тебя очень хорошая, нужно просто иногда сохранять сдержанность, как бы трудно это не было. Но теперь я узнал, что ты правильный и принципиальный. Это неплохое качество для рыцаря, но на войне нет рыцарей. Есть политики, убийцы и солдаты.
— И в чем разница между солдатом и убийцей? — попытался я разведать у Курта его точку зрения более подробно.
— Солдаты просто выполняют свой долг, — начал он. — Им не нравится война, они ее ненавидят, они убивают лишь по необходимости. А убийцам война — мать родная.
— И кто из этой троицы ты? — задал я вопрос.
— Я что-то среднее между этими тремя, — признался Курт и тяжело вздохнул. Видимо, ему действительно нелегко было принимать тот факт, что мирную жизнь он уже плохо представляет. — Изида скорее политик, а вот за Калли и Махмуда я начинаю всерьез опасаться, так как они из солдат всё больше и больше становятся убийцами.
Курт подошел поближе к клетке и посмотрел на нашу новую знакомую, занимающуюся поглощением пищи.
— Маша, я должен оставить тебя на время, — сообщил он, и в голосе его чувствовалась искренняя нотка грусти. Подозреваю, что ему самому не по душе вот так вот держать девушку в плену. — Но я буду навещать тебя так часто, как только смогу. И другие жители Нирваны будут заходить к тебе.
— Хорошо, — согласилась она, проглатывая пищу.
— Удачи тебе, — произнес я.
— Спасибо, Паша. За всё спасибо, — неожиданно поблагодарила она меня.
Мы с Куртом вышли в коридор, закрыли дверь и пошли в сторону выхода. Именно оттуда мы с Калли и Дашей сюда заходили. Эй, а ведь я уже начинаю разбираться в лабиринте! Пускай в небольшой его части, состоящей из прямого прохода, но с моим «топографическим кретинизмом» это уже является немаленьким достижением.
— Ты ей действительно помог, — произнес Курт.
— Чем? Водой? Едой? — удивился я.
— Своим добрым отношением, — констатировал он. — Именно это помогло разговорить ее. Это и наш с тобой диалог в камере.
— Ты заранее всё спланировал, — развел руками я и засмеялся. Как я раньше не догадался?! Он ведь намеренно меня провоцировал, и именно он предложил мне воспользоваться окошком для передачи воды Маше.
— Да, на это и был расчет. Но я всё же думал, что ты будешь более сдержанным, — сказал он смеясь.
— Кстати, я всё забываю спросить, а как такая хрупкая девушка смогла надеть доспехи? — поинтересовался я потому, что этот вопрос действительно не вылетал у меня из головы.