Мечтая о тебе
Шрифт:
– Хорошо, хорошо, – проворчала Мара и отложила карандаш. Отодвинув стул, она пошла открывать котенку дверь. Он сидел на пожарной лестнице.
– Я не вижу, чтобы ты ловил мышей, как того хотел Натаниэль. Да и как это можно сделать, если ты целыми днями пропадаешь бог знает где, – проворчала она. Котенок прошел в комнату.
На ее критику Алджернон зевнул и начал блуждать по комнате. Мара закрыла дверь и пошла к столу. Котенок устроился под столом. Уже когда садилась, Мара почувствовала у своих ног что-то теплое.
«Какой сообразительный
Мара вернулась к работе.
– Эй, вы здесь? – окликнул ее Натаниэль откуда-то сверху. Она встала и тут же через стекло в верхней части двери увидела, как он спускается на площадку.
– Привет, – неожиданно для себя поприветствовала она его, когда он вошел в кабинет. – Я не знала, что вы вернетесь. Как прошла встреча?
– «Уайтли» к Рождеству покупает у нас три сотни.
– Три? – Мара что-то прикинула. – А «Хэрродс» заказал пятьсот. Итого восемьсот.
– Нет, тысяча двести. Я получил заказы и от магазинов поменьше.
Мара начала было расспрашивать, но Натаниэль нетерпеливо кивнул и жестом предложил ей подойти.
– Давайте поговорим об этом позже. А сейчас пойдемте на крышу. Вы должны это видеть.
Мара не тронулась с места и лишь спросила:
– Видеть… что?
Натаниэль улыбнулся.
– Ну почему вы всегда и во всем сомневаетесь? Просто доверьтесь мне. Это изумительно.
Подвинув котенка, Мара встала и направилась к Натаниэлю.
– Прибыли ваши вещи, и мы их поместили на склад, – сообщила она. – Их было так много, что мы не знали, где их разместить еще.
– Да, я знаю, – нетерпеливо ответил Чейз и, схватив ее за руку, потащил на крышу. – Пойдемте же.
Когда они поднялись на самый верх, Маре показалось, что они оказались в кромешной тьме. Светившие откуда-то снизу уличные фонари выхватывали из темноты силуэт его телескопа на другом конце крыши.
– Не знаю, что вы хотите показать мне. Кромешная тьма.
Натаниэль, не отставая, ступал сзади.
– Посмотрите наверх.
Мара подняла голову, но там лишь светились мириады звезд.
– Ничего не вижу.
– Просто смотрите.
– Я не… – начала было Мара, но тут заметила падающую звезду.
– Кажется, я видела падающую звезду, – с сомнением в голосе сказала она.
Натаниэль наклонился ниже. Легкий ветерок развевал его волосы, и одна из прядей приятно щекотала щеку Мары.
– Это не звезда, а метеоритный дождь. – Чейз положил руку на ее плечо, указывая в какую-то точку. – Смотрите, вот еще одна. Разве это не удивительно?! – Взяв Мару за руку, он подвел ее к телескопу. – Через телескоп все видно намного лучше.
Мара, не сопротивляясь, подошла к высоченному, ростом с Чейза, агрегату. Натаниэль показал ей, как с ним обращаться, и она, закрыв один глаз, припала к окуляру. Вначале она не видела ничего, но потом перед ее глазами расцвела вспышка. Эта вспышка напомнила ей фейерверк, который она видела в Бангкоке. С волнением Мара наблюдала, как из одной точки вылетают три метеора, оставляя за собой следы, складывающиеся в строгие геометрические фигуры.
– Боже мой! – в восхищении выдохнула она. – Это великолепно.
– Этот метеоритный дождь продлится час или два, – сказал Чейз. – Но для большинства метеоров все кончается за считанные минуты.
Мара выпрямилась и почувствовала, как прикоснулась к груди Натаниэля. Он поднял руки, чтобы поднять телескоп чуть выше. Заключенная в неожиданный плен, она затаила дыхание и ждала, когда Натаниэль опустит руки и отойдет назад. Она чувствовала теплоту его рук, которые окружали ее, но не касались. Внезапно ее охватило страстное желание откинуться назад, чтобы упереться в его грудь, почувствовать его силу. Но Мара не позволила себе этого. Она оставалась совершенно спокойной, боясь приблизиться к нему. Казалось, прошла вечность, когда Натаниэль опустил руки и отошел назад.
Мара посмотрела в телескоп, пытаясь сосредоточиться на звездном небе. Но все ее мысли сейчас были о Чейзе.
Посмотрев в телескоп еще несколько мгновений, она повернулась и нашла глазами Натаниэля. Ее привыкшие к темноте глаза моментально нашли его – он лежал на крыше и смотрел в небо. На его губах блуждала улыбка. Да, это действительно был самый эксцентричный человек в мире.
Мара сделала шаг к нему и заметила, как он повернул к ней голову.
– Телескоп – это здорово, но мне нравится так, – сказал он.
Мара была убеждена, что вот так вот лежать рядом с мужчиной на крыше и смотреть на звезды для нее никак не приемлемо. Но сейчас это ее не заботило. Она опустилась на сланцевую плитку и растянулась неподалеку. В течение долгого времени Мара и Натаниэль лежали в тишине и наблюдали метеориты. Мару мучил вопрос, думал ли сейчас Натаниэль о звездах или…
Натаниэль думал не о метеоритах, а о черных как вороново крыло волосах Мары, ее грустной улыбке и аромате сирени. Легкий ветерок доносил до него этот аромат. Он думал о маленьких женских руках со следами ожога, об ожесточенных серых глазах, о тени страха, лежавшей на красивом лице Мары, а также о темной стороне радуги. Сейчас Мара была настолько близка, что он мог коснуться ее, и ему было искренне жаль, что он ничем не может помочь ей.
– Почему вы сказали Майклу, что не будете говорить с работниками?
Ее невинный вопрос болью отозвался в сердце Натаниэля, вернув его в далекие детские годы, проведенные в Харроу, его родном городском округе.
– Я не люблю произносить речи, – лаконично ответил он, надеясь, что на этом вопрос будет закрыт.
– Но почему? Что вас беспокоит?
Беспокоит? Как же это описать? Натаниэль закрыл глаза, чтобы не видеть падающих звезд, постарался отрешиться от сиреневого аромата, исходившего от Мары. Остался только мальчик, стоящий перед одноклассниками и неуклюже пытающийся цитировать Мильтона, его «Потерянный рай». Хотя тогда все смеялись, это произведение было далеко не комедией.