Мечты и свидания
Шрифт:
Лиз поморщилась:
– Нет, не думаю.
– Почему? Я думал, у вас… э-э… отношения. – Эндрю продолжил играть.
– Уже нет.
– Это из-за меня?
– Нет.
– Мам… – Он выключил игру. – Чарльз приходил сюда. Он сказал мне, что ты расстроена из-за нас с Вик.
– Я знаю. Я подслушала часть вашего разговора.
– Я так и понял. Похоже, ей не удалось никого обмануть.
– О чем еще вы говорили?
Эндрю пожал плечами:
– Он сказал, что ты хочешь дать мне все то, чего не было у тебя. В общем, он всячески пытался убедить
– Спасибо.
– Чарльз в общем-то неплохой человек. Он жестковат и слишком любит математику, но, если бы ты с ним встречалась, было бы круто.
– Спасибо за разрешение, но я не думаю, что это возможно.
– Почему? Видно же, что ты ему нравишься.
– Да, я ему нравлюсь, – ответила Лиз, глядя на свои руки.
– А он нравится тебе. Почему вы не вместе?
– Все сложно.
Эндрю так серьезно на нее посмотрел, что она поняла, что ее мальчик вырос.
– Любую проблему можно решить, если вы любите друг друга.
Поздно вечером Лиз сидела в своей комнате и думала над тем, что сказал ей сын. Неужели он считает, что так легко пустить кого-то в свое сердце? Уже поздно, чтобы заново выстраивать свою жизнь, если та опять развалится на части.
Но что, если не развалится?
Глупый вопрос. Лучше быть одной, чем познать счастье и потерять его.
За стеной Эндрю начал готовиться ко сну. Она так гордится своим мальчиком. Он поступил в школу Трентона, и скоро для него откроются новые двери. Лишь одно омрачало ее радость. Эндрю уедет, и она не сможет видеть его каждый день. Она, конечно, всегда знала, что это когда-нибудь произойдет, но только сейчас осознала смысл тех слов, которые сказал ей Чарльз.
«Ты живешь только ради своего сына. Это не жизнь, а существование. Однажды он уйдет, и ты останешься одна».
Запрокинув голову, она уставилась в потолок.
Может, все-таки стоит рискнуть попытаться стать счастливой?
Что, если у нее получится?
Что, если нет?
Лиз вздохнула. Она была в полной растерянности.
Глядя в окно, Чарльз почувствовал небольшое облегчение, когда впервые за долгое время увидел траву. Она была коричневой, но скоро возродится.
Жаль, что он не может сказать того же о своих отношениях с Элизабет. Они зашли в тупик. Он надеялся, что после их разговора она быстро все осознает и начнет смотреть на вещи по-другому, но ночь уже сменилась утром, и надежда начала угасать.
Возможно, она права. Возможно, вечная любовь существует лишь в мечтах.
Либо пан, либо пропал.
Прижав ладонь к животу, Лиз тихо постучалась в дверь.
– Войдите.
Чарльз смотрел в окно, стоя к ней спиной.
– Привет, – мягко произнесла она. – Я могу с тобой поговорить?
Он повернулся, и у нее перехватило дыхание, когда она увидела его глаза, полные печали.
– Чем я могу тебе помочь?
– Вчера ты сказал…
– Я
– Нет. Я не могу. Ты был прав.
Он уставился на нее:
– Что? «Сейчас или никогда».
– Я действительно испугалась, что стану счастливой, а потом жизнь отберет у меня это счастье, и я снова останусь одна. Я не была уверена, что смогу снова это пережить. Встреча с тобой – это лучшее, что случилось в моей жизни за долгие годы. Я испугалась своих чувств и похоронила их глубоко внутри себя. Даже сейчас я боюсь, что совершаю ошибку. То есть я думала, что мне будет лучше остаться одной, поскольку таким образом я смогу избежать боли, но все мои оправдания оказались неубедительными. – Ее голос задрожал. – В общем, мне плохо без тебя, Чарльз.
Он снова промолчал, и внутри у нее все упало. Похоже, она опоздала. Она слишком много раз его отталкивала, и ему это надоело.
Расстроенная, она развернулась, чтобы уйти:
– Мне больше нечего тебе сказать. Я просто хотела, чтобы ты знал, что я отвергала тебя вовсе не потому, что считала тебя недостойным. Если я чем-то тебя обидела, прости. – С этими словами она направилась к двери.
– В жизни никто ничего не может гарантировать.
Лиз остановилась:
– Я знаю.
– Я не могу обещать тебе безоблачное счастье до конца жизни. Я даже не знаю, что готовит нам завтрашний день. Самое большее, что я могу тебе обещать, – сказал он, подойдя к ней сзади, – это то, что я буду стараться делать все для того, чтобы тебе было со мной хорошо. Остальное тебе придется принять на веру.
К ее удивлению, эти обещания показались ей самыми убедительными из всех, которые ей когда-либо давали.
– Принять на веру, значит? Думаю, я могу попытаться.
– Правда?
Начиная с этого момента. Зажмурившись, Лиз расслабилась и начала падать назад.
– Ты что…
Она угодила прямо в сильные руки Чарльза. Открыв глаза, она улыбнулась ему. В его глазах больше не было печали. Они светились от радости.
– Ты поймал меня, – сказала она, коснувшись его щеки.
Чарльз поцеловал ее ладонь:
– И буду ловить тебя всякий раз, когда тебе будет трудно стоять на ногах. Я люблю тебя, Элизабет.
Внезапно ее перестало волновать, что ее ждет в будущем. Настоящее стоило того риска, на который она пошла.
– Я тоже тебя люблю, – сказала она ему, и их губы слились в поцелуе.
Эпилог
Парикмахер из салона, заверявший Лиз, что мусс сотворит с ее волосами чудо, не солгал. Впервые в жизни ее прическа выглядела объемной и естественной, как у ведущей с метеоканала.
– Мам!
Дверь в небольшую комнатку, находящуюся сбоку от главного входа в церковь Святого Марка, распахнулась, и Лиз улыбнулась вошедшему в нее юноше. Одетый в черный смокинг, выпускник школы Трентона и студент первого курса престижного колледжа выглядел на все сто. На глаза Лиз навернулись слезы от переполнявшей ее гордости.