Мечты о счастье
Шрифт:
Аксель сидел, механически барабаня пальцами по столу. Бороться! Для этого нужны время и деньги. Пока суд да дело, все будет кончено, и, что самое главное, Сандра приберет к рукам Констанс. Надо действовать иначе, более тонко. Но как?
Для начала Аксель позвонил адвокату, потом судье Тони. Он хотел знать все до последней мелочи и четко представлять себе ситуацию, чтобы не совершить промаха.
Майя искоса посмотрела на мрачного человека за рулем. Вообще-то забрать ее из родильного отделения должна была Селена, но появился Аксель на своем «БМВ», с таким видом, словно выполняет тяжкую повинность. Майя надеялась как-то обустроиться в школе к приезду
Майя посмотрела на ребенка, спавшего в привязной люльке на заднем сиденье. Люльку купил Аксель... или уже имел, со времен Констанс. Судя по его мрачной мине, на горизонте скопились тучи посерьезнее расходов на нее и ребенка.
Майя заметила, что на щеке у Акселя дергается мышца. Это был недобрый знак.
– Мы едем к тебе забрать мои вещи? Никакого ответа, только руки сжались на баранке руля, так что побелели пальцы. Примерно через минуту Аксель повернулся. Глаза у него были непроницаемые, но Майя угадала под бесстрастием боль. Много боли, целый океан. Значит, это не гнев? Случилось нечто настолько ужасное, что он не находит слов, чтобы объяснить?
Майя перепугалась так, что потемнело в глазах.
– Констанс, быть может, мне не дочь. Она затаила дыхание, не решаясь издать ни звука. Что сказать на такое? Мимо мелькали растрепанные, мокрые сосны. Майя собралась с мыслями.
– А это меняет дело?
– Это объясняет, почему из меня такой никчемный отец, – буркнул Аксель, не глядя.
«Спокойно, Майя, спокойно».
– Ты снова подумываешь о том, чтобы отправить ее к бабушке?
– Я хочу, чтобы она была счастлива.
Майя кивнула, чтобы показать, что улавливает ход его мыслей. Заметив, что руки сжаты в кулаки, она заставила себя разжать их.
– Если бы тебе пришлось покупать Констанс подарок у меня в магазине, что бы ты выбрал?
Аксель недовольно покосился и чуть не пропустил поворот к дому.
– Что это, тест?
– Да. Смотри на дорогу и отвечай быстро.
– Я бы купил калейдоскоп, – проворчал он, пожимая плечами, ткнул пальцем в кнопку и стал ждать, пока поднимется дверь гаража. – Ответ правильный?
– Твоя дочь просила бабушку купить ей подарок у меня, но та отправилась в магазин игрушек и купила куклу, которая напомнила Констанс о ее нерожденном братике. Ну? С кем, по-твоему, девочка будет счастлива?
Аксель промолчал. В гараже он заглушил мотор и устало сполз по сиденью.
– С тобой, – наконец сказал он с несчастным видом. – Только с тобой.
Глава 16
Вместо Источника Юности не пора ли припасть к Источнику Мудрости?
– Здесь сыро. Нужно внести ребенка в дом.
Аксель вышел из машины, обошел ее, открыл дверцу и начал поспешно отстегивать ремни люльки. Майя сосредоточилась на том, чтобы выбраться из машины. Где добрые старые времена, когда молодой матери разрешалось провести в родильном отделении пять дней и не спеша оправиться от пережитого? Ощущение было такое, словно ее переехала вагонетка, да и бессонная ночь сделала свое дело. Не было сил на препирательства с деспотом, которому – не важно, по какой причине – вздумалось командовать ею как своим персоналом. И потом, разве она не знала, что так случится? Прекрасно знала, с той самой минуты, когда он перешагнул порог магазина. Одно слово – Дева!
Дом показался ей еще более пустым и гулким, но Аксель нес люльку с ребенком, и ничего не оставалось, как следовать за ним.
– Для начала отдохнешь от поездки. Я заберу детей из школы, а дома ими займется Дороти. Советую выспаться, потому что дети, конечно же, строят планы развлекать тебя весь вечер. Поговорить можно и завтра.
Аксель внес люльку в комнату, которую Майя с Мэтти занимали раньше. Но сейчас у кровати стояла чудесная колыбель ручной работы, задрапированная в бледно-розовое, с розовым бельем. При виде ее Майя чуть не разрыдалась. Колыбель! Ей так хотелось колыбель для Алексы – безумно, страстно; она прикидывала, не купить ли кукольную. Пусть это ненадолго, но все-таки лучше, чем ящик от стола. И вот она стоит над настоящей колыбелью, с кружевной оторочкой, с погремушками, с мягким матрасиком.
Майе захотелось броситься на пол и выплакать счастье и горечь, но она испугалась, что потом не сумеет подняться.
– Это ведь не покупная колыбель, правда? – робко спросила она, молясь, чтобы он не сказал «покупная».
– Я сделал ее сам... – Голос Акселя сорвался, он кашлянул и добавил: – Несколько лет назад. Подойдет?
Он стоял спиной, но на сей раз ей не нужно было читать в глазах. Боль была во всей его позе, в его голосе. Этот человек общался с сильными мира сего, заправлял рестораном, обладал богатствами мира, но до смерти боялся обнаружить свои чувства. Должно быть, в детстве он часто слышал, что мужчины не плачут.
– Это самая красивая колыбель, какую я видела, – сказала Майя сквозь слезы.
Аксель круто повернулся, лицо его исказилось. Точно такое же выражение было, когда он узнал, что придется принимать роды. В Майе всколыхнулись нежность, и тяготение, и странное чувство единения. Ей захотелось погладить его по гладко выбритой щеке, где мышцы под кожей окаменели от того, что он сильно стиснул зубы. Но она не сделала этого из страха обратить Акселя в бегство. Теперь она лучше понимала его.
Слезы все еще были близки. Чтобы не дать им пролиться, Майя занялась ребенком.
– Спасибо, что позволил пользоваться колыбелью, – совсем тихо сказала она. – Я и не мечтала о такой. Это самое прекрасное, что ты сделал в жизни, если не считать, что помог Алексе появиться на свет.
– На чердаке она покрывалась пылью. – Аксель заметно приободрился. – Я прихвачу твой чемодан. Селена упаковала кое-что из вещей в коробки, я их положил в шкаф. Разберешь, когда сможешь.
Он вышел.
Майя подумала: если она намерена выжить в этом партнерстве, надо научиться спорить, а не лить по малейшему поводу сентиментальные слезы. Однако в данный момент деспотизм Акселя был даже кстати. Она очень устала. Страшно было подумать, как бы она управлялась со своими обязанностями в малоприспособленной школе, с двумя дюжинами горлопанов этажом ниже.
И Майя сделала то, что ей удавалось лучше всего, – поплыла по течению. Обдумать поведение Акселя можно было и позже, когда появятся силы. Уложив Алексу, она села на кровать и стала покачивать колыбель.
– Она только и делает, что спит? – возмутился Мэтти, зайдя проститься с Майей перед школой.
Накануне он наотрез отказался провести ночь в другой комнате. Пришлось разложить для него спальный мешок на полу рядом с кроватью. Майя боялась, что по прибытии из роддома найдет испуганного, замкнутого ребенка, каким Мэтти впервые предстал перед ней, но он, напротив, излучал чисто мужскую самоуверенность. Это было большим облегчением.