Мед и сталь. Часть первая
Шрифт:
– И в чем же меня обвиняют?
– Открывая дверь своей квартиры, спрашиваю у незваных гостей. Те смерили меня недовольным взглядом, мне же пришлось сдерживать рвущуюся наружу злость и гнев, дабы не усложнить самой себе ситуацию.
– Нашли уже пять трупов, все обескровлены. Ты хорошо знакома с методами и поведением нежите, как профессионал темного направления, так что мы думаем, ты знаешь убийцу и покрываешь его, - мне ничего не оставалось кроме как улыбаться. Улыбка, от которой многие в клане прятались по углам, украшала мои губы, если бы они были в курсе, что их ждет, не ухмылялись бы в ответ. Так улыбался мастер, когда был крайне зол. И если бы я не скрывала свою сущность и была бы сейчас в клане, а напротив меня стояли мои подчиненные, то мои глаза уже приобрели алый цвет, зрачок удлинился, а клыки бы слегка царапали губы, которые в данный момент лишь кривились в усмешке над людьми и их глупыми мыслями и подозрениями. Но я должна сохранить свою тайну, дабы не попасть на костер.
– Есть, в городе есть небольшое поселение, вам как блюстителям порядка должно быть о нем известно, - обрадовала я стражей, которые забыли о сумрачном квартале, принадлежащем общине местных вампиров, - сегодня утром на площади нашли тело женщины, почти обескровленное. Самое главное, если вы услышали, это слово "почти". Ее хотели обратить, пусть и пытались сделать так, как будто это сделал новообращенный. Я все уже объяснила стражу, который там присутствовал. Он проверяет наличие родственников, если тех не обнаружиться, проведет сожжение, а если есть, тело просто обезглавят, дабы она не встала вурдалаком, которому кроме крови ничего не надо, а потом отдадут родственникам, - эта новость заставила их удивиться, но я добавила: - Но вот что сделал это кто-то из местных я так же сомневаюсь. За такое у них казнят. Лично общалась с главой, - умолчав о том, на каком основании я вообще к ним пошла. Но стражей из особо важного отдела мало волновало то, что кроме меня появились еще подозреваемые, они удивились о новой жертве и тому, что их не посвятили.
– Нам о еще одной жертве не рассказывали. Кто этот страж?
– Сменщик Госта, - и посмотрела в сторону стража. Тот стоял и не понимал, о ком я говорю, пришлось пояснить: - Ореанир, ты что, единственного напарника не помнишь?
– Но он же в отпуске, к своим родным в лес уехал, - его сменщик на одну четвертую эльф, и как не удивительно, остроухая родня его признала. Тот унаследовал дар клана и является не плохим целителем, а таких как он, так просто не бросают. Дар целителя очень редок, даже для чистокровного эльфа, а если дар проявился у квартерона, значит, божья благодать снизошла на этот клан. Так что Ореанир считался своим, пусть в его крови и была лишь четверть эльфийской. Но как не старайся, ровней чистокровным все равно не будешь.
Пока мы с Гостом разговаривали о его напарнике, стражи особого назначения покинули мою комнату. Мне же легче, нет нужды с ними и дальше разговаривать, доказывая свою невиновность. Чем активнее ее доказываешь, тем сильнее вызываешь у них подозрения.
– Значит, уже вернулся. Ты в чем-то его подозреваешь?
– Но Гост не ответил, попрощался, перед этим отчитавшись. Мальчишку намыл, накормил, спать уложил. Значит, как минимум до вечера проспит. Как сказал страж на нем сон-плетение, до захода солнца точно не проснется. Так как дни становятся короче, солнце садится часов в четыре-пять, есть еще часа три-четыре в запасе. Мне необходимо написать письмо Каюки, с просьбой проверить бывшего мастера Терсела и связаться с Хацуки. Есть и к нему дело, не требующее отлагательств.
Отступление.
Имари
Лучшую подругу я не видела лет сто точно. А все потому, что она постоянно прячется, скрывая свою, скажем так, неординарную натуру. В одном городе на не засиживается дольше, чем на десять лет, но остается неизменна в одном. Днем расхаживает безбоязненно, наплевав на всех инквизиторов и охотников, не боясь попасть под подозрение.
Вот по этой маленькой, но отличительной ото всех особенности я ее и нашла. В одном небольшом городке, почти на окраине человеческих земель я решила сходить на местный рынок, который славиться на все человеческие земли своими сырами и молочными продуктами. Не в одном известном мне городе нет такого обилия, как здесь. Поэтому дабы убедиться и прикупить в подарок родителям самый нежный сыр и наивкуснейшее молоко, как говорят заядлые в эти места караванщики, решила посетить Вестер.
Выйдя с утра пораньше, дабы быть одной из первых посетительниц, ради которых достают самое наисвежайшие продукты, разлепляя на ходу глаза, пошла в сторону главной площади, где и располагался, не смотря на утренний морозец, рынок и лавочки с товарами.
Сначала я подумала, что мне показалось с просоня, но протерев как следует глаза и проснувшись окончательно убедилась в своем отменном зрении. Это была Сашель, да и ее белоснежные волосы, почти до колен, являвшиеся ее отличительной чертой, я мало с кем-то другим спутаю. Заплетенные в две сложные по-эльфийски косы были перекинуты через спину, длинный черный плащ с развивающимся подолом, капбшоном и рукавами, высокие сапоги на небольшом каблуке и рукоять знакомого мне меча, обтянутого белой кожей, с которым она не расстается. Весь этот образ, который так и запал мне в память, практически никогда не менялся, ведь ее внешность постоянна, как и прямая спина, выдержка и осанка, выдававшая воспитание. А воспитывал ее один единственный человек, точнее сильф, ее дед, в строгости и дисциплине.
– Саши!
– Радостно окликнула я девушку. Повернувшись, удивленно оглядываясь по сторонам, она увидела меня, но не поверила своим глазам.
– Има?
– И я кинулась обнимать лучшую подругу, которую не видела сто лет. Не удержав эмоции я разревелась как кисейная барышня. Она удивленно спросила что со мной, на что сквозь слезы я ответила: - Я просто соскучилась, - всхлипывая ответила я. Да, знаю, я сентиментальная, но этому виной светлые корни. И плевать что темная по силе, как хочу так себя и веду. Сашель вон на половину сильф, это же ей не мешает биться на мечах и с покойниками разговаривать. Я дружу с ней очень давно, и ни разу не застала ее за разведением фиалок, как многих сильфиек. А познакомились мы с ней вообще при странный и пугающих обстоятельствах.
Она обняла меня и предложила погулять. Я не отказала, но прежде ей необходимо было зайти в лавку с одеждой и прикупить там кое-какие вещи. Сказала, что потом все расскажет.
Уже спустя несколько часов мы сидели и болтали о прошлом, вспоминая истории, которые совместно нажили на свои задницы, но благодаря вашей покорной слуге. Одна выходка с полным облысением подкатывающего ко мне верзилы, чего стоит. А все потому, что когда я в полном неадеквате, или как говорит Саши, агрегатном состоянии, магия моя меня не слушается.
Я же, разговаривая с подругой, отметила небольшие изменения в ее поведении и настроении. Поэтому, переведя тему на личное, спросила:
– Кстати, ты замуж не собираешься?
– От моего вопроса она аж поперхнулась.
– Сума сошла?
– А что такого?
– Им, - тихо обратилась она ко мне, - ну кто в здравом уме и трезвой памяти сделает мне предложение, - и слегка изменилась, но к таким переменам я не привыкла. Алые глаза с вытянутым зрачком, удлинившиеся когти и клыки и выпущенная сила некроманта, заставила меня чуть не грохнуться на пол со стула.
– Не пугай меня, у меня натура нежная, - попросила подругу, на что та с наглой улыбкой и смехом заявила:
– Угу, нежная, и эта нежная натура напивается в стельку, крушит все вокруг, устраивает дебоши и кидается неразборчивыми проклятиями похлещи своего деда некроманта.
Мы еще долго смеялись на прошлым, над трактирщиком, который услышав про дебоширство, попытался нас вежливо попросить уйти. Мы же пообещав не крушить его трактир, а если что подложить свинью конкурентам, покинули сие милое заведение, именуемое "Молот Тирна" в честь одного из освободителей. Она обещала меня кое с кем познакомить, так что мы шли к ней на квартиру, все еще смеясь над испуганным лицом трактирщика.