Мёд жизни (Сборник)
Шрифт:
Окончательно ослабевшего Шемдаля уложили на расстеленный плащ, дали глотнуть крепкого вина. Шемдаль закашлялся, однако цвет лицу вернулся и глаза обрели осмысленное выражение. Маг оглядел болото, уже не спокойное, а булькающее, густо-кипящее, словно каша в походном котелке.
– Эк мы его разворошили! – восхищённо произнёс Юстин Баз. – Никак успокоиться не может. А это часом не горбина нашего красавца показалась?
– Какой это красавец, – проговорил Шемдаль. – Это просто трясина такая. Жижа. Я на неё заклятие наложил, затвердеть заставил, а она в ответ взбурлила. Красавцы там тоже есть, только мы их стороной обошли, а на эту дрянь выползли. Не думал я, что она такая тяжёлая.
– Сперва надо туда дойти, – напомнил Семир. – Кто знает, сколько ещё идти придётся.
Квеста тоже волновал этот вопрос. Сказано – идти на закат, а сколько идти? Припасов у них с собой – на две недели, а воды всего на день. Что, если больше не попадётся родника? А уж съедобного на этой стороне за два дня ничего не встретилось. А ну как к неведомому месяц дороги окажется? Околеют с голоду. Кабы знать, к чему готовиться, оно бы и ничего, а так тяжко… Хотя, ежели с другой стороны посмотреть, то, может, идти вовсе не две недели, а два дня. Вон они какие куски отмахали! Кто знает, вдруг, поднявшись на ближний увал, увидишь впереди цель – таинственное неведомое. И сразу придётся молча произносить желание. Вот только какое? Конечно, мужицкая просьба грузнее – мёда попросить или гречи… но и с художником так славно придумалось. Жалко, что Тур пропал, и Лида тоже жалко.
Олаи тем временем разогрел камень колдовской ниткой, а Шемдаль наворожил совсем тоненькую полоску охранных заклинаний – на большее сил не хватало. Поужинали всухомятку. Семир сказал, что теперь дежурить будут по двое, первую половину ночи – он с Юстином, вторую – Квест и Олаи. Никто не возражал, понимали, что магу надо набираться сил.
Засыпая, Квест размышлял, удачный сегодня выпал день или неудачный. Если считать, что Вислоух пропал вчера, то сегодняшний день не так и плох, а если сегодня, то – хуже некуда. Непонятно это было. Так Квест и уснул в недоумении.
Ночь прошла спокойно, а когда родной восток начал светлеть, Орен разбудил спящих. Собрались быстро, Шемдаль сказал, что сможет идти сам, и даже мешка своего никому не отдал.
Двинулись в путь. Конечно, за увалом ничего особого не оказалось – только заросли железных кустов, насквозь проржавевших, но всё равно колючих и рвущих одежду. С каждым шагом кусты смыкались гуще, тонкие ветки метили в глаза, растущие из-под земли шипы пробивали подошвы новых нестоптанных сапог. Потом среди непролазья обнаружилась тропа, неширокая, но показавшаяся удобней велийского тракта, однако Шемдаль не позволил идти по ней, и отряд продолжал ломиться сквозь ржавый частотал. Лишь к вечеру железное кладбище иссякло и путники вышли на чистое место, поросшее жухлой седой травой. Тут и остановились на ночлег.
Засыпая, Квест привычно раздумывал, хороший сегодня день или не очень. Никто за день не погиб, а это главное. Но прошли всего ничего – с гулькин нос, и воды отыскать не сумели – во флягах плещется на самом донышке. Если завтра день окажется столь же удачен, то о будущем можно и не загадывать. Под эти жизнерадостные мысли Квест и уснул, а проснулся от рёва, грохота и криков. На лагерь лезло что-то громадное и живое, горбом выпирающее на фоне звёздного неба. Квест метнулся в сторону, уходя с пути неведомца, и лишь потом заметил, что второпях забыл в лагере меч, ухватив лишь дорожную палку, которой весь предыдущий день обламывал хрупкие чугунные ветки.
Возвращаться было уже некуда, Квест саданул изрядно сточенным наконечником в тёмную громаду и с радостью почувствовал, что палка не отскочила и не провалилась в никуда, а глубоко вонзилась в
– Давай!
Полыхнуло пламя, едко запахло порохом.
Мельком Квест подумал, что и ему надо бы драться там, но раз уж довелось отскочить в эту сторону, будем бить незваного гостя отсюда. И Квест вновь всадил окованную палку в живой холм. Темнота перед глазами дёрнулась, но никак не попыталась защититься. Тогда Квест разбежался, с разгону взлетел на верхушку живого холма и принялся остервенело ударять палкой, словно долбил пешнёй лунку в зимнем озере. После пятого удара на сапоги Квесту хлынуло липкое, тело чужака вздыбилось, едва не сбросив отчаянного наездника, но Квест сумел удержаться, ухватившись за прочно засевший посох, а затем вновь принялся долбить темя противника и бил до тех пор, пока не понял, что терзает мертвеца.
Крики внизу смолкли, вспыхнул факел, голос Семира встревоженно спросил:
– Что с тобой? Ты ранен?.. – потом Юстин Баз негромко крикнул:
– Квест, ты где?
– Я тута, – ответил Квест.
Ноги его вдруг стали вялыми и непослушными, приходилось цепко держаться за палку, чтобы не упасть.
Юстин вздел факел повыше, увидав Квеста, попирающего ногами ночное чудовище, присвистнул:
– Эк тебя занесло, на самый купол. Как ты туда влез-то?
– Оно с той стороны голое, – ответил Квест, глядя вниз. Там, где стояли его товарищи, тело зверя топорщилось десятками конечностей, вздрагивающих, не желающих признавать своей смерти. Юстин коротким ударом обездвижил особо шуструю лапу, разбежавшись, одним махом взлетел на макушку зверю. Ухватился за вбитую в темя дубинку, покачал головой:
– Здорово ты его. А мы уж не чаяли остановить эту зверюгу.
Квест с шумом выдохнул воздух. Похвала мастерового, его крепкая рука вернули самообладание. Поднатужившись, Квест выдрал из раны палку и, не дожидаясь помощи, спрыгнул вниз. Лишь там он увидел, что Семир и Олаи склонились над неподвижным Шемдалем.
– Жив? – тревожно спросил Квест.
Ему не ответили. Семир с силой растирал грудь мага, купец разжигал курильницу, полную пряной смолы. Терпкий дымок коснулся лица волшебника, тот закашлял и открыл глаза.
– Живой! – радостно прошептал Квест.
– Ты ранен? – тревожно спрашивал Семир. – Где болит?
Шемдаль медленно покачал головой.
– Нет, не ранен. Только от этого меня оттащи подальше, а то в нём ещё теплится что-то…
Семир, не переспрашивая, подхватил чернобородого волшебника на руки, отнёс к самой границе освещённого пятачка. Квест принялся помогать купцу и мастеру собирать и перетаскивать разбросанные вещи. Cпустя пять минут лагерь передвинулся на полсотни шагов в сторону. Здесь таинственная хворь немного отпустила Шемдаля. Волшебник приподнялся на локте, кивнул во тьму и проговорил:
– Ведь этот ползун за мной явился. Вас он и не заметил. Он до магической силы охоч. Учуял защитные заклинания или горячий камень – и пополз. Его колдовством бить – только пуще раззадоривать. Он ничего другого и не ест, только чужой магией питается. Мне теперь от этой встречи дня три в чувство приходить, а то и четыре. А дотянись он до меня… – Шемдаль криво усмехнулся и не стал продолжать.
До самого утра никто не сомкнул глаз. Тревожно было от мысли, что защитные заклинания уничтожены без остатка и всякий недруг может подкрасться незамеченным. Когда кругом развиднелось, быстро собрались и двинулись в путь. Ползучий холм обошли стороной, лишь Юстин сделал пару шагов в сторону замершей громады и пробормотал: