Мед.ведь.ма
Шрифт:
– Конечно, может даже что-то покруче, она-то духов вызывать не умела.
– Или не пробовала.
– Или не пробовала, - согласился Ви и потянул меня за руку из тамбура обратно. Только на выходе я вспомнила про видение, когда разоблачила характер раны Чонгука. Ведь я оказалась права… Но не потому ли дар провидения проснулся во мне именно тогда, когда появились золотые, что кровью, через отца, я была с ними неразрывно связана? Это ещё раз подтверждало, что они – замена моей семье, и теперь я могла доверять им полностью.
В Сиане нас снова встретили. Никакого
Дом хранителя ничем не выделялся среди других, тянувшихся вдоль улицы традиционных китайских домов. Красные полуколонны и оконные рамы на белых стенах, крыши с загнутыми вверх по углам концами, на которых пугали злых демонов, отгоняя их от жилища, морды мифических собак. Под козырьками крыш голубые карнизы с узорами и иероглифами-оберегами. Нам открыли слуги, приветливо проводив в гостиную. Строгая и одновременно с тем домашняя обстановка открылась нашим взорам. Лаконичная деревянная мебель среди кадок с пышной зеленью, напольными вазами, картинами шань-шуй*. Перед нами находилась прозрачная деревянная решетка из геометрических узоров, в которой был проделан проход, но не аркой, а ровным кругом, обрывающимся на пороге следующего помещения. Именно там стоял высокий и стройный молодой мужчина в темных брюках и черной ханьской** рубашке с желтой императорской вышивкой.
– Наше почтение Хранителю! – припал вновь на одно колено Чонгук, повторяя утренний жест. Мы все скопировали его действия. Высокий ханец подошел и, положив руку на плечо юноши и похлопав по нему, широко улыбнулся узкой, от природы несколько натянутой, но, кажется, тем не менее, искренней улыбкой.
– Снова здравствуй, юный Гук. Вставай, и вы, мои гости, тоже вставайте. – Мы поднялись, приняв его разрешение. Ему было около тридцати, плюс-минус пару лет. Длинные ноги прошли по постеленным дорожками коврам между нами, доведя хранителя до меня. Его глаза были такими пристально-прожигающими, что я опустила свои, когда он разглядывал моё лицо. – Меня зовут Джоуми, девочка, не бойся. Я не сделаю тебе ничего плохого. Как тебя зовут?
– Элия, - не подумав ответила я, и запоздало спохватилась. А знал ли кто-то кроме золотых, как звали внучку гадалки?
– Ты необычная и интересная, Элия, я не удивлен, что тебя пришлось спасать. – Джоуми обернулся к Чонгуку. – Скоро накроют ужин, и вам уже приготовили комнаты в гостевом павильоне. Вы надолго?
– Если позволишь, то мы отдохнем ночь, и поедем дальше. – Хозяин, или, как он сам предпочитал говорить, что я узнала позже, страж Шэньси кивнул. – Слышал, что недавно здесь прошёл Лео?
– Да, со своим вечным спутником и господином Неизвестным.
– Они направлялись в Сычуань? – Я уже давно заметила, что у моих новых товарищей нет телефонов или других современных средств связи. Они не доверяли им по каким-то причинам, поэтому всегда осведомлялись обо всем, как приходилось, в том числе из вот таких расспросов.
– Скорее через Сычуань, в сторону Тибета и дальше, как обычно. Но это мои догадки, я не нарушаю тишины, которую предпочитают твои старшие братья, и чту их любовь к засекреченности. Я преклоняюсь перед этим воином, и не скрываю этого. У него есть всего один недостаток.
– Какой? – удивился Шуга.
– Он не ханец, - засмеялся Джоуми. – Иначе бы я посчитал свой долг исполненным, потому что нашёлся тот, для кого стоило сохранить престол Цинь Шихуана. Но Лео – кореец, поэтому всего лишь великий воин, а не наследник.
– Обидно слышать, что быть корейцем – недостаток, - проворчал Шуга.
– Ничего не имею против любых других наций. – Джоуми жестом пригласил следовать за ним, и мы все пошли вглубь дома. – Но трон и власть Чжун-го – это не мои личные симпатии. Это дело судьбы, предназначения, предопределения.
– Кармического? – уточнил Шуга.
– О, это ваши буддийские нюансы, я в них мало смыслю, более того – отрицаю. – Джоуми ввёл нас в столовую, где уже закончили накрывать стол слуги, и не было никого лишнего, кроме нас пятерых. – Цинь Шихуан в своё правление велел сжигать все произведения Конфуция, буддийские трактаты и учения даосцев. Его власть строилась на собственном понимании порядка. С тех пор мы – хранители его престола – не привержены никаким религиям и философиям. Мы свободны от предубеждений.
– Кроме национальных, - пробубнил Шуга себе под нос, чтобы не услышал Джоуми.
– Значит, вы не правите, а ждёте, кому передать правление? – убедилась, что правильно поняла я.
– Да, и как вы можете понять, ждём уже больше двух тысяч двухсот лет, - с чувством произнес Джоуми.
– Неужели никто не подходит? – Взяв в руку палочки, Чонгук подождал, когда первым начнёт есть хозяин, а потом уже принялся ужинать.
– Ещё полвека назад Терракотовое войско, которого почти не осталось в тот период, готово было признать Великого кормчего***, но его жизнь, его реформы и то, к чему привели многие его решения, показали, что это был не наследник. При нем процветание и благоденствие не настали, миллионам людей жилось плохо. До этого тоже были претенденты, но я не признаю их. Большинству не хватает личных качеств.
– Каких именно? Ведь Цинь Шихуан тоже не был паинькой, - заметил Сахарный.
– Государству нужен не паинька, а могучий и дальновидный властитель. До Цинь Шихуана государства фактически не существовало, так, что-то разрозненное и мелкое. Только при нем началась истинная история Чжун-го. И после его смерти империя постоянно раскалывалась и терпела перекройку. А то единство, которое якобы настало сейчас – это дело рук народа, а не одной личности. Всё сделало время и обстоятельства…