Медиареальность
Шрифт:
I. Теоретические основы и культурные практики
Виртуальная реальность как предпосылка медиареальности
Общепризнанный предшественник virtus по собственно лексическому и культурному смыслу обнаруживается в виде , 1 что означает «прославленный (хотя пострадавший) и благороднейший либо духом, либо телом, либо расположением фортуны», «превосходные и желаемые качества и обстоятельства», 2 превосходные качества и доблесть человека (homme) и воина. 3 Это слово обладало существенным значением в истории греческой мысли и было атрибутом (гомеровских) героев, обозначая их доблести и достоинства, а также их превосходство, но при этом применялось и к повседневной жизни полиса. Второе же значение – важность или большая ценность чего-либо. Кроме того, связано
1
См., напр.: Novum Lexicon Graecum Etymological et Reale. Christiano Tobia Damm. London, 1833; Dictionnaire 'Etymologique Latin. M. Br'eal, A. Bailly. Paris, 1891; Ausfuerliches Lateinisch-Deutsches Handwoertebuch. Karl Ernest Georges. Leipzig, 1880.
2
Novum Lexicon Graecum Etymological et Reale. Christiano Tobia Damm. London, 1833.
3
Dictionnaire 'Etymologique de la Langue Grecque. P. C h a ntraine. Paris, 1983.
Кроме , virtus имеет и менее очевидного, на первый взгляд, но не менее интересного родственника. Некоторые этимологи высказывают версию о родстве латинского корня vir и греческого , (вариант – 4 ) на основании того, что санскритский корень последнего слова выделяется как vira-s. 5 Один из вариантов индоевропейской праформы – *wer 6 (тот же корень в Гермес, Гера и т. д.) Это вполне может коррелировать с праформой virtus *uiro-. 7 Ср. также санскр. vira-s (герой) 8 или virah (мужчина, герой), 9 готское vair (человек, мужчина), немецкое wer (кто, который). 10 Такая версия представляется правдоподобной, исходя также и из семантики обоих корней: герой осмысляется как средоточие силы и доблести, а также традиционно выделяется его охранительная функция.
4
Novum Lexicon Graecum Etymological et Reale. Christiano Tobia Damm. London, 1833.
5
Dictionnaire 'Etymologique Latin / M. Breal, A. Bailly. Paris, 1891.
6
Мелетинский Е. М. Герой // Мифы народов мира: энциклопедия: в 2 т. М., 2000.
7
Concise Etymological Dictionary of Latin by T. G.Tucker. Max Niemeyer Verlag. Halle (Saale), 1931.
8
Dictionnaire 'Etymologique Latin. M. Br'eal, A. Bailly. Paris, 1891; также см.: Chamber ’s Etymological English Dictionary/ ed. by A. M. Macdonald. New York, 1960.
9
Juret A. Dictionnaire 'Etymologique Grec et Latin. Macon, 1942.
10
Dictionnaire 'Etymologique Latin. M. Br'eal, A. Bailly. Paris, 1891.
В латыни существует целый ряд словообразований с использованием корня vir-. Так, semi-vir обозначает невзрослого человека или животное мужского пола, и, кроме того, может употребляться для обозначения женоподобного мужчины. 11 Образование же trium-viri обозначает представителей политической власти, тогда как triumviratus – их собирательное обозначение. 12 Корень этот обнаруживается в русском слове вира (плата за человека) и виртуоз (заимствовано из итальянского, об этом значении я буду подробнее говорить далее), в немецком wer и т. д. 13
11
Ibid.
12
Ibid.
13
Concise Etymological Dictionary of Latin by T. G. Tucker. Max Niemeyer Verlag. Halle (Saale), 1931.
Образование virtus представляет собой производную форму от vir и обозначает, согласно латинской грамматике, соответствующее качество. Латинское понятие virtus уже заключает в себе некоторые из тех семантических аспектов, которые окажутся существенными и в современном понятии виртуальной реальности.
Согласно латинско-русскому словарю, 14 слово virtus имеет четыре значения, которые, скорее, нужно рассматривать как группы значений: 1) мужественность, мужество, храбрость, стойкость, энергия, сила, доблесть; 2) доблестные дела, героические подвиги; 3) превосходное качество, отличные свойства, достоинства, талант, дарование; 4) добродетель, нравственное совершенство, нравственная порядочность, душевное благородство. В качестве примера к четвертому значению слова virtus есть изречение Цицерона «Est virtus nihil aluid quam ad summum preducta natura», что переводится там же как «Добродетель есть не что иное, как доведенная до совершенства природа».
14
Дворецкий И. Х. Латинско-русский словарь. М., 1976.
Что касается соотношения античной и христианской философии, традиция понятия virtus оказалась преемственной, в том числе традиция собственно языковая, поскольку латынь продолжала играть ведущую роль в философском дискурсе. Приняв обозначенный в словарной статье вид, семантика виртуального оказалась востребованной в философии схоластики. Параллельно с этим, хотя и чуть раньше в хронологическом отношении, происходило исчезновение virtus из повседневного языкового обихода. Сам корень vir(t)– оставался употребительным в европейских языках. В отдельных европейских языках трансформировались его значения, которые, например, уже не коррелировали в лексическом отношении с конструкциями нормативной маскулинности и т. д.
В то же время в философии схоластики латинское virtus переживало то, что можно назвать собственно философской терминологизацией. Виртуальное и виртуальность оформлялись здесь как категории, которые могут быть названы одними из существенно важных для философии схоластического направления (нужно отметить, что и в своем новом обличье корень vir(t)– оказывался, таким образом, среди центральных понятий соответствующего дискурса).
Именно в схоластической философии берет свое начало представление о том, что виртуальное постулирует некую действительно отдельную реальность или другую реальность. Впоследствии это представление стало устойчивым и широко распространенным до наших дней. В этих условиях раздельность реальностей явилась не только способом обоснования христианского абсолютистского совершенства, но и попыткой человека – возможно, неосознаваемой, – укрыться от тотализирующего захвата христианской идеологии (что, в свою очередь, заложило основы для понимания виртуального как эскапистской практики и техники).
Но вместе с тем в схоластическом значении virtual отчетливо просматриваются и прежние античные компоненты семантики. Собственно слово virtus означает не что иное, как святость святого (как раньше оно обозначало героизм героя). «Святость как проявление сверхъестественных способностей и силы святого (virtus), с одной стороны, была знаком божественной избранности и милосердия, божьим даром, с другой – результатом личных усилий святого. На протяжении средневековья следование самым суровым формам личной аскезы служило своего рода индикатором избранности и обладания сверхъестественной силой. […] В эпоху высокого средневековья […] святость […] приобретает преимущественно этический смысл – она отражает полноту личных достоинств индивида». Мы видим, что и содержательное наполнение понятия святости перекликается со смыслом античного понятия героизма: в обоих случаях подчеркивается избранность героя, связанная как с божественным даром, так и с личными достижениями («полнота личных достоинств индивида»), а также принадлежность героя одновременно двум мирам – земному и божественному (ср. c греческим мотивом рождения героев от брака земного мужчины и богини или земной женщины и бога). Общим для понятий virtus античного и схоластического периодов является и мотив смерти как героя, так и святого, особая роль этого события в конституировании как героизма, так и святости. Так, культ святых был во многом культом мучеников, мощей, т. е. мертвых, и сама суть как героизма, так и святости во многом связывалась именно с претерпеванием сверх-мучений.
Соответственно, о виртуальном в более широком смысле в приведенной статье из словаря средневековой латыни говорится именно как о действенном и эффективном, обладающим эффективной силой воздействия. Если касательно ангелов или святых еще можно трактовать эту эффективность в исключительно духовном плане (при том что чудеса подразумевали все же именно физические, видимые результаты), то относительно лекарства или войска нельзя этого даже предположить. Тем не менее в схоластической латыни корень слова перестает угадываться как vir-; теперь он принимает вид virt-, что лишний раз подтверждает происходящие с ним существенные семантические изменения. Прежде всего круг значений корня существенно расширяется и подвергается дальнейшему абстрагированию.
Это семантическое изобилие в пределах одного понятия привело к закономерному семантическому смешению и в конечном итоге к путанице. Онтология virtus, превратившееся в virtual, теперь уже не организовывалось с той четкостью, которая была присуща античной эпохе его бытования. Конструирующее онтологию этого понятия сокрытие (умолчание), которое и в то время было его конститутивным элементом, ныне несколько видоизменилось: наряду со смыслообразующей функцией оно приобрело черты формального обслуживания семантического беспорядка и смысловой противоречивости. В этой связи получили существенное развитие и механизмы, техники конституирования онтологического сокрытия.
Виртуальная реальность конструируется с целью верификации проблематизирующейся регулярной социальной реальности. Эта задача осуществляется при помощи особой онтологической конструкции, которую следовало бы обозначить как конструкцию онтологической безответственности.
В рамках западной философской традиции полная онтологическая ответственность может рассматриваться как включенность происходящего в континуум реальности, не отменяя действенность причинно-следственных связей и регуляций. Если же речь идет преимущественно о социальном пространстве, то онтологическая ответственность представляет собой полную включенность в ткань социального и в конечном итоге проект контролирования Я через Другого, становление в процессе и результате такого контроля. Такая конструкция подразумевает регулярную интерсубъективность, связанную с наличием объективного опыта о мире, который присутствует независимо от личностных ситуаций и предъявляет себя всем членам социума.