Медичи – покровители Флоренции
Шрифт:
Вся эта пестрая толпа в экзотических костюмах вызвала такой восторг художников, что они зарисовывали все это, изображали сцены: «Кортеж волхвов» на картинах или на фресках в семейных часовнях. Самой знаменитой станет огромная настенная живопись «Кортеж волхвов» работы Беноццо Гоццоли в часовне нового дворца Медичи. Ее заказал Пьеро Медичи, сын Козимо Старшего, в 1459 году. Прошло уже 20 лет после унии, но воспоминания остались, и еще был жив его отца. Художник расписал все четыре стены часовни, изобразил красочный кортеж Волхвов на фоне сказочных тосканских пейзажей с холмами, покрытыми кипарисами, виноградниками и оливковыми рощами. Кое-где видны средневековые замки, так похожие на те, которыми владели Медичи. Изображены лесные звери и птицы: зайцы, косули, кабаны, фазаны, дикие утки, экзотические животные и пернатые: павлин, леопард, гепард, пантера.
Художник написал очень много идеализированных портретов разных персонажей, в том числе и два своих автопортрета. Маг в зелёном платье с чалмой – это портрет Иоанна VIII Палеолог, волхв в красных одеждах – портрет Иосифа II, патриарха Константинополя. Он умер во Флоренции во время унии
Ферраро-флорентийская уния существенно повысила престиж города и вызвала небывалый торговый бум, в результате которого купцы и банкиры значительно обогатились. Через три года собор переехал в Рим, и в августе 1445 года завершил работу. Эти события оказали большое влияние на Козимо, затронули глубоко спрятанные струны его души. Он был просто влюблен в античность, и даже есть мнение, что сам хотел бы заниматься искусством и философией. Но был вынужден оставить эту идею, чтобы изучить банковское дело и продолжить работу своего отца. Сейчас банк Медичи прочно стоял на ногах, значит можно позволить себе немного расслабиться и передать большую часть дел брату Лоренцо. А самому можно заняться тем, что ему было приятнее всего – меценатством.
Козимо было 51 год, когда умер его брат в сентябре 1440 года. Он его оплакал и похоронил, потом взял на себя заботу о племяннике Пьерфранческо, которому было всего 10 лет. Старшему сыну самого Козимо Пьеро было 24 года, младшему Джованни – 19 лет, пора было думать об их браке. Для Пьеро выбрали в жены Лукрецию Торнабуони из древнего флорентийского рода, но ей было всего 13 лет. Многих девочек в те времена еще выдавали замуж в 13-14 лет, но Торнабуони хотели подождать со свадьбой. Пьеро и Лукреция поженились в 1444 году, когда невесте исполнилось 17 лет. Джованни женился в 1453 году на Джиневре Алессандри, представительнице другого благородного флорентийского рода. Их единственный сын Козимо, названный в честь деда, умер в возрасте 5 лет и больше детей у них не было. Сам Джованни умер в 1463 году, за год до смерти отца. Его ветвь оборвалась, из династии Медичи остались только потомки Пьеро и его двоюродного брата Пьерфранческо, сына Лоренцо Старшего.
Козимо начал обучать банковскому делу подросших сыновей, и, когда они уже были достаточно грамотными, переложил на них часть дел. А сам занялся другим, более приятным занятием: поиском и покупкой старинным манускриптов. Ещё в юности Медичи познакомился и подружился с Никколо Никколи, сыном торговца шерстью. Они хотели поехать вместе в Святую землю с целью паломничества, но на самом деле их цель была другой: поиски древнегреческих рукописей. Джованни тогда не отпустил сына, он был ему нужен в банке. С тех пор прошли годы, Козимо вспомнил про своего друга и пригласил его во дворец. Никколо явился в античной римской тоге, которую предпочитал современной моде. Вид у него при этом был немного комичный, но Козимо это не волновало. Он знал, что его друг до сих ищет по всей Европе древние манускрипты в монастырях, но у него не всегда хватает денег на их покупку. Часто Никколо разъезжал не сам, у него была сеть агентов, которым надо было платить. Это были самые настоящие «охотники» за древностями. В молодости Никколи вместе с Палла Строцци добились открытия кафедры по изучению культуры Древней Греции во флорентийском университете, поэтому он был известной личностью в городе. В душе Козимо проснулась давняя страсть к манускриптам, и он предложил Никколи свою финансовую помощь. По его распоряжению, любой филиал банка Медичи был обязан безоговорочно оплачивать переводные векселя Никколо. Не все манускрипты можно было купить, некоторые он брал взаймы и копировал собственноручно, переписывал. Книгопечатание тогда еще не изобрели, и переписывать рукописи это был адский труд: нужно было разобрать и скопировать каждую букву на древнегреческом языке. От такой работы у Никколо выработался ясный и четкий почерк с наклоном вперед, который впоследствии будет перенят итальянскими печатниками и его назовут: курсив. Козимо знал, что делал, деньги были потрачены не зря. Наследников у Никколи не было, поэтому после его смерти Козимо унаследовал 800 редких книг своего друга. Половину Медичи оставил себе, к ним он добавил манускрипты собственного собрания и получилась очень внушительная библиотека. Вторую половину подарил библиотеке при венецианском монастыре, где провел изгнание и сам же оплатил ее строительство. Это был знак благодарности за гостеприимство.
Наиболее ценным «охотником» Никколо Никколи был Поджо Браччолини родом из Ареццо, будущий писатель и коллекционер. По заказу Никколо Поджо прочесывал монастыри Италии, Франции, Германии и Швейцарии в поисках древних рукописей. При этом он не пренебрегал никакими методами: копировал манускрипты, даже если это было запрещено, в ход шли подкуп, лесть и даже воровство. У него в плащах были тайные карманы, куда он мог незаметно прятать найденное. Однажды Браччолини обнаружил целое сокровище:
Но самой экзотической фигурой из друзей Козимо был сын его врача Марсилио Фичино родом из городка Фильине Вальдарно. Внешность у него была откровенно некрасивая: очень маленького роста, просто карлик с хромой ногой, копной черных кудрявых волос, которые он редко причесывал, очень крупный горбатый нос, остроконечные брови и черные, пронзительные глаза – на вид настоящий дьявол. К тому же у него был чудовищно буйный нрав. Поначалу Фичино изучал медицину, но быстро увлекся философией Платона, и, по заказу Козимо, как-то незаметно для себя перевел все его труды на латынь. Про него шутили, что если его разбудить ночью – он прочитает на память любой отрывок из трудов философа, но при этом никогда не может найти свою обувь. Вот такие личности составляли близкий круг Медичи.
Тем временем император Иоанн VIII Палеолог вернулся в Константинополь, но жители города решительно воспротивились идее воссоединения с католической церковью. Началась смута и вооруженные восстания, и вся работа унии пошла прахом. В 1452 год под стенами Царьграда встала армия турок, которые ночью пробили брешь и через нее хлынули в город. Три дня резни – и все закончилось. Голова последнего византийского императора Константина XI Палеолог, брата Иоанна VIII, который к тому времени умер, полетела с плеч. Турки водрузили ее на ятаган и торжественно пронесли по всем улицам. Так произошло падение Восточной Римской империи, после которого византийцам пришлось спасаться из Константинополя бегством. Среди них были многие ученые, философы и гуманисты, которые нашли приют во Флоренции у Медичи. Они получили должности профессоров Флорентийского университета на кафедрах философии и культуры Древней Греции. С собой они привезли многие ценные манускрипты, которые удалось спасти. В содержании этих рукописей были не только философские труды об устройстве мира или бессмертии души, но и давно забытые знания по алхимии, астрологии, астрономии, магии и медицине. Древнегреческий язык и философия вошли в моду, их изучение стало признаком высокого интеллекта. Так зародилась эпоха гуманизма и ренессанса, возрождения античной культуры и знаний.
У Козимо Старшего накопилось слишком много грехов за душой. Особенно его беспокоило ростовщичество, которое было основой деятельности его банка. Не давали покоя и слова Иисуса из Библии: «Легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому попасть в царство небесное». Козимо был истинно верующим христианином, и не хотел перетаскивать огромные тяжести в Аду с места на место. Поэтому в 1437 году, посоветовавшись предварительно с папой Евгением IV, он пожертвовал огромную сумму денег – более 40 000 золотых флоринов, на полную перестройку старой церкви и монастыря Святого Марка.
Это аббатство находится в конце улицы Ларга, где жили Медичи. Оно был построен в конце XIII века и принадлежал монашескому ордену сильвестринцев, основанным бенедиктинским монахом святым Сильвестро Гуццолини в 1231 году. В те времена, когда Козимо решил вложить деньги в ремонт и перестройку монастыря, сильвестрини были оттуда изгнаны и переехали в район Ольтрарно. Аббатство Сан Марко перешло доминиканцам из Фьезоле, которые туда переехали из прежней обители. Козимо поручил работу по перестройке здания Микелоццо и архитектор спроектировал новый внутренний двор в стиле ренессанса, украсил его теми же светло-серыми колоннами с полукруглыми арками. Затем он спроектировал гостевую для паломников, где их принимали и лечили, две трапезные – одну для гостей, вторую для монахов, зал Капитула, где проводились собрания, и монашеские кельи на втором этаже. Кроме этого были предусмотрены кельи для новициата – тех, кто еще только собирались принять обеты и стать монахами, для настоятеля монастыря, для почетных гостей, и отдельную келью забронировал для себя Козимо. Когда ему всё надоедало – он уединялся в этой келье для молитвы, медитации, размышлений о бренности бытия и о своей душе. Церковь тоже была перестроена и расширена, ее фасад был заменен на другой уже в конце XVIII века. Впервые в истории монашеские кельи было решено расписать фресками. Но не на все стену, а по небольшой, простой религиозной сцене без лишних деталей. Они были выполнены в каждой монашеской келье, включаю ту, что выбрал для себя Козимо Старший. В тех, где жили новици, были только сцены распятия со Святым Домиником Гусманом, основателем ордена доминиканцев.