Медичи
Шрифт:
– Будь счастлив, мой Джулио, да хранят тебя Господь и все святые!
Фиоретта молча пожала ему руку и взяла ребенка. Джулиано закутал ее в меховой плащ, посадил на иноходца, и всадники быстро скрылись в темноте.
Пока Жакопо стоял в мрачном раздумье у двери осиротелого дома, со стороны Сан-Донино подъехал всадник. Он был в широком сером плаще, в надвинутой на глаза мягкой войлочной шляпе, так что лицо его почти нельзя было разглядеть.
– Это дом Говини? – спросил он, останавливая лошадь.
– Говини
– Но осталась дочь, как мне сказали в Сан-Донино. Мне хотелось бы купить дом, сад, виноградники.
– Дом не продается…
– Так разве дочь хочет одна вести хозяйство? Я хотел бы поговорить с ней, может быть, она примет мое предложение.
– Ее нет, а даже если бы она была здесь, это не повело бы ни к чему.
– Ее нет? Так это, верно, она уехала с всадниками? Я слышал конский топот.
– Ее нет, и этого вам достаточно, – проворчал старик; – Я вам опять повторяю, этот дом не продается.
Он вошел в дом и резко захлопнул дверь.
– Я был прав, – проговорил всадник. – Это был Джулиано – он похитил крестьянку, которая красивее всех аристократок. Надо проследить, куда он ее спрячет. Хороший охотник не должен терять следа.
Он медленно поехал прочь, прислушиваясь к стуку копыт.
Антонио подъехал со своими спутниками к задней части парка и отпер маленькую калитку. Все сошли с лошадей и прошли через парк в помещение, которое он показывал утром Джулиано.
Комнаты были еще уютнее при вечернем освещении, и Фиоретта радостно вскрикнула, увидев свое убежище – оно превосходило все ее представления о роскоши.
– И я тут буду жить, мой дорогой Джулиано? О, как восхитительно! И как я счастлива буду здесь, если буду видеть тебя чаще, чем ты мог приезжать ко мне за город.
– Ты будешь видеть меня каждый день, – отвечал Джулиано, целуя ее со счастливой улыбкой.
Женевра вышла из спальни, почтительно поклонилась и взяла у нее из рук ребенка.
– Дайте мне его, сударыня, я буду заботиться о нем. Я вырастила уже многих детей. Какой он красивый и ласковый! Вы будете радоваться на него, когда он будет расти и крепнуть.
Маленький Джулио вовсе не боялся нового лица и спокойно дал уложить себя в люльку.
Фиоретта пошла за Женеврой и опять вскрикнула от радости, увидев спальню. Вернувшись, она обняла Джулиано и молча поглядела на него с выражением счастья и благодарности.
– Вот друг, устроивший нам это уютное гнездышко, – сказал ей Джулиано. – Здесь ты под его кровом и под его защитой и будешь жить беззаботно, пока я введу тебя в твой собственный дом.
Она молча протянула руку Антонио, а он велел преданному слуге принести уже накрытый для ужина стол, и они сидели втроем, дружески беседуя, а из спальни слышалась колыбельная
Так прошел час, и Джулиано поспешно встал.
– Мне нужно ехать, моя Фиоретта, а завтра я опять буду у тебя. Завтра и каждый день.
Он простился с Фиореттой и подошел к люльке сына, а потом Антонио провел его через потайную дверь в свою комнату, так что и слуги не могли ничего заподозрить.
Ужин был окончен, когда Джулиано приехал к брату.
Общество было невелико: родители Козимо – Бернардо Ручеллаи и донна Наннина, сестра Джулиано, маркиз де Маляспини, высокий, статный вельможа в богатом рыцарском костюме, с выхоленной клинообразной бородой и длинными седеющими локонами, и молодой, но уже знаменитый ученый Полициано, собиравшийся читать стихи.
– Пожалуйста, не смущайтесь, Полициано, – вскричал маркиз при появлении Джулиано, – а вы, Джулиано, слушайте внимательно, вам будет поучительно знать, как судит о вас свет. Все думают так, как это прекрасно выразил Полициано.
В стихотворении заключалось восхваление Джулиано. В изысканных выражениях превозносились его качества и геройские подвиги, которые предстояло совершить в будущем молодому Медичи.
При особенно выразительных стихах Лоренцо аплодировал, и другие следовали его примеру.
Джулиано же сконфуженно и с неудовольствием опускал голову. Его страшили все высокие подвиги, возложенные на него стихами Полициано и одобренные Лоренцо. Он со вздохом думал о Фиоретте, маленьком Джулио, о своем мирном счастье, которое ему придется горячо и трудно отстаивать. Наконец Полициано объявил, что его труд еще не окончен и он прочтет продолжение в другой раз.
– Посмотри на счастливца, Джулиано, – сказал Лоренцо, указывая на Козимо, сидевшего рядом с матерью. – И он предназначается для высоких целей и не обманет наших ожиданий, так как будущее улыбается ему. По моей просьбе маркиз Габриэль согласился отдать ему руку дочери, и он покажет себя достойным этого союза, желательного и почетного для нашего дома.
Джулиано от души пожелал счастья Козимо, но в его словах невольно звучала грусть, так как радость Лоренцо по поводу блестящего брака племянника доставила ему боль.
Долго не засиживались, так как Козимо на другой день уезжал в Рим.
Глава 7
В первые дни путешествия Козимо так торопился, как только позволяли лошади и его собственные силы.
Он рано выезжал и останавливался только к ночи, так что через несколько дней миновал уже Витербо и маленький городок Ветралло, древний форум Кассии.