Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма
Шрифт:
Таким образом, мы обязаны этому народу не только Библией, не только воплотившимся Христом и не только трудами апостолов, но и даром слез - теплых и искренних - тем животворным флюидом, который излучается от соприкосновения образа и подобия в человеке. Антисемитизм... Боже правый! Не достаточно ли элементарной благодарности, чтобы предоставить евреям почетное место за столом европейской культуры - вернее, смиренно попросить их занять его - поскольку это место принадлежит им по человеческому и Божественному праву? "Почитай отца твоего и мать твою", - гласит Господня заповедь. И если мы не незаконнорожденные дети и не подкидыши, тогда кто наши духовные родители, кого нам должно почитать, если не евреев? Но я полагаю, что, говоря об этом, напоминаю человека, который ломится в открытую дверь. Ибо я не могу себе даже вообразить, что ваши чувства в этом вопросе, дорогой неизвестный друг,
Ранее я уже упоминал о том, что персонажи книги Зогар плачут, постигая глубокую духовную истину. Вот что можно сказать об этом сточки зрения христианского герметизма. Есть три основные разновидности подлинного духовного опыта: видение, вдохновение и интуиция– или восприятие духовных феноменов, духовное общение и духовное отождествление. Видение представляет и показывает нам духовное; вдохновение вселяет в нас его понимание, а интуиция открывает его сущность путем слияния с нашей сущностью. Так, у Св. Павла было видение Христа на пути в Дамаск. Он повиновался велению, услышанному из общения с Христом, и выполнение этого веления составило в дальнейшем его апостольские труды - в том числе и странствия. А когда он говорил: "И уже не я живу, но живет во мне Христос" (Гал. 2: 20), то это было знание, обретенное через отождествление, или интуиция.
Итак, видение дополняет и совершенствует опыт; вдохновение совершенствует знание и разумение; а интуиция есть метаморфоза и рост уже не того, что человек испытывает и понимает, но того, чем он является. Посредством интуиции человек становится другим, посредством вдохновения он постигает новые пути мышления, чувства и действия, а через видение расширяется сфера его опыта - человеку открываются новые факты, недоступные ни физическим чувствам, ни интеллектуальному разумению.
На практике видение, вдохновение и интуиция далеко не всегда возникают именно в таком порядке. Ибо на духовном пути одни обретают лишь опыт интуиции, другие же испытывают лишь вдохновение, не пережив видения. Но какова бы ни была разновидность духовного опыта, в конечном итоге речь всегда идет о становлении, т. е. об интуиции. Так, можно утверждать, что в принципе видение и вдохновение суть лишь средства для обретения интуиции. Стало быть, интуиция живет в крови, вдохновение в слезах, а видение в поту. Ибо подлинное видение всегда требует значительных усилий, чтобы вынести его, чтобы выстоять перед его лицом. Видение есть бремя, иногда чрезмерное, а это требует от души огромных усилий, чтобы устоять перед его реальностью.
Подлинное вдохновение всегда влечет за собой внутренний переворот. Оно, словно стрела, пронзает душу, раня ее и заставляя испытывать глубокое чувство, являющееся синтезом печали и радости. Символ Розы-Креста - креста, в центре которого распускается роза - лучше всего передает сущность опыта вдохновения. Роза-Крест с необычайной силой и ясностью выражает таинство слез, т. е. таинство вдохновения. В этом символе отражена и радость печали, и печаль радости, вместе образующие вдохновение.
Что до интуиции, то речь здесь уже не идет ни о бремени духовных богатств, ни о романтике обручения Розы с Крестом. Теперь это вопрос бракосочетания жизни и смерти. Что живо, то умирает; а что умирает, то возрождается к жизни. Тем самым кровь смешивается с Кровью и алхимически преобразуется из "вод разделения" в "воды единства".
Существуют три разновидности "видения" Креста: Распятие, Роза-Крест и Золоченый Крест, несущий на себе серебряную розу. Распятие есть величайшее сокровище видения. Это видение Божественной и человеческой любви. Черный Крест с распускающейся на нем розой есть сокровище вдохновения. Это небесная и человеческая любовь, говорящие в душе. Золоченый Крест с серебряной розой - это сокровище интуиции. Это любовь, преобразующая душу.
Но Таинство Креста едино и неделимо. Кто не поклоняется Распятию, тот не может вдохновиться им настолько, чтобы принять его (что было бы вдохновением) и тем более неспособен отождествить себя с ним (что было бы интуицией). То есть речь здесь идет об одном-единственном Кресте - едином и неделимом Таинстве христианства. А посему неминуемо совершит ошибку тот, кто вместо видения в Распятии пути, истины и жизни решил бы, скажем, основать некое общество или "братство воскресения", избрав его символом Золоченый Крест с серебряной розой и заменив им универсальный символ христианства -Распятие. Он ошибется, говорю я, поскольку ни Золоченый Крест, ни Роза-Крест никак не могут заменить собою Распятия, - они лишь включены в него и в нем подразумеваются. Только Крест Распятия становится источником вдохновения (Розой-Крестом) и превращается в солнечный свет (Золоченый Крест), несущий на себе восприимчивую душу (серебряную розу). Воскресение - это всего лишь распятие, достигшее стадии плодоношения. Это реализованное распятие.
Поэтому не следует - да и невозможно!
– отделять друг от друга смертный пот Распятия, вдохновенные слезы принятия Креста (Роза-Крест), и кровь, преобразованную через отождествление с Крестом (Золоченый Крест с серебряной розой). Таинство пота, слез и крови едино и неделимо.
То же можно сказать и о христианстве. Оно едино и неделимо. И не следует - да и невозможно!
– отделять от так называемого "экзотерического" христианства его гнозис и мистицизм, или так называемое "эзотерическое" христианство. Эзотерическое христианство полностью входит в христианство экзотерическое; оно не существует (да и не может существовать) отдельно от него. Христианский герметизм есть лишь особое призвание в пределах вселенского христианского сообщества, - призвание к исследованию глубин. И подобно тому, как во вселенской Церкви существует призвание к священничеству, монашеству, религиозному рыцарству и т. д., точно так же существует и призвание к герметизму - столь же могучее и неодолимое. Это призвание к жизни в осознании единства культа (или христианской священной магии), откровения (или христианского священного гнозиса) и спасения (христианского священного мистицизма). Точно так же и единство всей подлинной духовной жизни человечества во все времена было, есть и будет Христоцентрическим. Герметизм - это призвание жить вечной и бесконечной истиной, звучащей в прологе к Евангелию от Иоанна:
"В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог... Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков... Был свет истинный, который просвещает всякого человека, приходящего в мир" (Ин. 1: 1-4, 9).
Итак: единство света во всем прошлом, настоящем и во всем будущем; единство света на Востоке, Западе, Севере и Юге; единство света в магии, гнозисе и мистицизме; и, наконец, единство света в культе, откровении и спасении - таково призвание герметизма, столь же, повторяю, могучее и неодолимое, как призвание священника, монаха или рыцаря духовного ордена.
Могу добавить, что именно вам, тому, кто с неодолимой силой призван к герметизму, я адресую эти письма, и именно вас я называю "дорогим неизвестным другом". Признаю, что есть у меня и "Известные Друзья", но их большей частью можно встретить лишь в духовном мире. Тем более я обращаюсь к ним в этих письмах... и сколько раз при написании их я ощущал братские объятия этих Друзей, в том числе Папюса, Гюайта, Пеладапа, Элифаса Леви и Луи-Клода де Сен-Мартена!
Друзья, Друзья здесь и там! Это Таинство едино и неделимо - оно отмечено печатью пота, слез и крови! Вы, Друзья, которые там, теперь вы знаете, что существует только одна истина, один свет, один Христос, одно христианское сообщество - и что нет ни экзотеризма и эзотеризма самих по себе, ни отдельных экзотерических и эзотерических сообществ. Да будет это ведомо и тем из Друзей, которые здесь!