Медленная скульптура
Шрифт:
– Пойдемте что-нибудь съедим.
– Не могу. Ноги затекли.
Не долго думая, он поднял ее на руки и пронес через атриум. Обхватив его за шею, глядя ему в лицо, девушка спросила:
– Вы мне верите?
Он не замедлил шагов и, лишь оказавшись возле деревянного ящика, остановился и заглянул ей в глаза.
– Верю. Не знаю, почему вы приняли такое решение, но готов поверить.
Он посадил ее на ящик и слегка отодвинулся.
– Это акт веры, о котором вы говорили, - серьезно ответила девушка.
– Думаю, вы заслужили его хотя бы раз в жизни, чтобы никогда больше не повторяли того, что сказали.
– Она осторожно стукнула пятками о каменный пол и болезненно скривилась.
–
– Я вижу, вы достаточно долго думали.
– Да. Сказать еще?
– Конечно.
– Вы ожесточились и боитесь.
Мужчина, казалось, пришел в восторг.
– Расскажите мне об этом.
– Нет, - спокойно ответила она.
– Это вы мне расскажите. Я считаю это очень важным. Почему вы такой сердитый?
– Это не так.
– Почему вы такой сердитый?
– Повторяю, это не так. Хотя, - добродушно добавил он, вы делаете все, чтобы я таким стал.
– Еще раз спрашиваю: почему?
Ей показалось, что он разглядывает ее очень долго.
– Вы действительно хотите знать?
Девушка кивнула.
Мужчина обвел рукой вокруг себя.
– Как по-вашему, откуда все это взялось - этот дом, земля, аппаратура?
Она выжидательно смотрела на него.
– Система удаления выхлопных газов.
– В его голосе звучала хрипловатая нота, которую она уже успела узнать.
– Они выходят из двигателей, совершая вихревое движение. Не сгоревшие частицы отлагаются на стенках глушителя на слой стеклянной ваты, которую можно вынуть и заменить свежей через несколько тысяч миль. Остаток выхлопа воспламеняется запальной свечой, и таким образом сгорает то, что может гореть. Тепло разогревает топливо, а остатки вновь вихревым движением осаждаются на вату, которой хватает на пять тысяч миль. То, что в конечном итоге выходит наружу, является - по крайней мере, при сегодняшних нормах - почти чистым. А благодаря подогреву достигается большая эффективность двигателя.
– Значит, вы заработали на этом кучу денег.
– Да, я заработал кучу денег, - поворил он.
– Но вовсе не потому, что мое изобретение способствовало очищению воздуха. Его купила автомобильная фирма, чтобы хранить у себя под замком. Им оно не понравилось, так как установка его на новых машинах требовала дополнительных расходов. А поскольку при этом повышалась эффективность двигателя, оно не понравилось и их друзьям из топливной промышленности. Что делать, человек учится на собственных ошибках, и никогда больше я такой ошибки не совершу. Но вы правы - я человек сердитый. Я был сердит и тогда, когда молодым парнем служил на танкере и мне велели тщательно вымыть переборку с помощью серого мыла и тряпки. Я сошел на берег и купил детергента, который оказался лучше, дешевле и действовал быстрее. Я показал его лоцману и получил по морде за то, что хотел быть умнее его. Правда, он был пьян, однако худшее началось потом, когда команда - старые морские волки - объединились против меня и назвали "доносчиком", что на корабле является самым обидным прозвищем. У меня в голове не умещалось, почему люди так упрямо сопротивляются прогрессу.
Всю жизнь я боролся с этим. У меня в мозгу есть какой-то механизм, который никогда не выключается, заставляя меня задавать все новые вопросы: почему все так и так? А почему не может быть так и этак? Любая ситуация создает возможность дальнейших исследований, и нельзя останавливаться, особенно если человек жаждет ответа, поскольку каждый вопрос несет с собой очередной ответ. А нынешние люди просто не желают задавать следующего вопроса.
Я получил кучу денег за вещи, которые никогда не будут служить людям, и если меня трясет от злости, это исключительно моя вина, поскольку я не могу удержаться от задавания очередных вопросов и поисков ответа. В этой лаборатории находятся полдюжины действительно стоящих изобретений, а еще штук пятьдесят - в моей голове. Но чего можно добиться в мире, где люди скорее перебьют друг друга в пустыне, даже если им доказать, что ее можно превратить в цветущий оазис, где миллионы идут на разведку и освоение нефтяных месторождений, несмотря на множество аргументов тому, что ископаемое топливо несет нам всем гибель?
Да, я сердит, но разве у меня нет к тому причин?
Она позволила эху его слов улететь через верхнее отверстие атриума и подождала еще немного, чтобы он понял, что находится здесь с нею, а не со своей яростью. Мужчина смущенно улыбнулся, когда это до него дошло.
– А может, - заговорила девушка, - вы задаете вопросы, неверно формулируя их? Возможно, люди, живущие по старым максимам, стараются не думать, однако я знаю максиму, заслуживающую самого пристального внимания: "Если ты правильно задал вопрос, то уже получил на него ответ".- Она сделала паузу, проверяя, слушает ли он ее. Слушал, и девушка продолжала: - Я хочу сказать, что, положив руку на раскаленное железо, вы могли бы задать себе вопрос: "Что делать, чтобы она не сгорела?" Ответ очевиден, правда? Если мир отбрасывает ваши предложения - если некий способ спросить "почему?", содержащий ответ.
– Ответ прост, - коротко сказал он.
– Люди глупы.
– Это неверный ответ, и вы прекрасно это знаете.
– А как звучит правильно?
– Этого я не могу вам сказать! Знаю только, что в случае людей главное КАК делать, а не ЧТО. Вы же знаете уже, как поступать с бонсаи, чтобы реализовать свою идею, правда?
– Черт возьми!
– Люди тоже существа живые и развиваются. У меня нет даже одной сотой вашего опыта, если говорить о бонсаи, но уверена, что, когда вы начинаете их формировать, это редко бывают деревца здоровые, прямые, сильные. И именно из этих чахлых и изогнутых могут в будущем возникнуть самые красивые. Помните об этом, собираясь формировать человечество.
– Все это... Не знаю, рассмеяться ли вам в лицо или ударить кулаком.
Она встала, и он только сейчас заметил, насколько она высока.
– Я лучше пойду.
– Нет, говорите дальше. Это я не в буквальном смысле.
– Да нет, я вовсе не испугалась. Однако лучше мне уйти.
– Вы боитесь задать следующий вопрос?
– спросил он, угадав ее мысли.
– Ужасно.
– И все же спрашивайте.
– Нет.
– Тогда я сделаю это за вас. Вы сказали, что я сердит и полон страха. Вы хотите знать, что меня пугает?
– Да.
– Вы. Я смертельно боюсь вас.
– В самом деле?
– В вас есть что-то, вызывающее на откровенность, - с трудом выдавил он.
– Я знаю, что вы сейчас думаете: он боится близкого контакта с другим человеком. Боится всего, с чем не справится с помощью отвертки, спектроскопа или таблицы косинусов и тангенсов. С этим я ничего не могу поделать.
Тон его был шутлив, но руки дрожали.
– Вы справитесь с этим, поливая одну сторону или выставляя ее на солнце, - мягко сказала девушка.
– Обходитесь с этим, как с живым существом - женщиной или бонсаи, - и оно станет тем, чем вы хотите, если вы позволите ему быть самим собой, посвятите ему свое время и усилия.
– Думаю, это своего рода предложение с вашей стороны. Почему?
– Пока я сидела так почти всю ночь, - ответила она, - меня посетила безумная идея. Как вы думаете, бывало когда-нибудь, чтобы два чахлых, изогнутых деревца сформировали друг из друга бонсаи?
– Как тебя зовут?
– спросил он.