Медовый месяц в улье. Толбойз
Шрифт:
– Не хочу беспокоить вашу светлость, – медленно произнес он. – Но мне подумалось, что кое-кто в этом доме может прояснить дело, как грится.
– Не думаю, – сказал Питер, – но легко спросить. Гарриет, не знаешь ли ты, случайно, чего-нибудь об исчезновении персиков мистера Паффета?
Гарриет покачала головой:
– Ничего. Роджер, лапочка, пожалуйста, не брызгай так яйцом. У тебя уже усы как у мистера Биллинга.
– Можешь ли ты нам помочь, Бредон?
– Нет.
– Что “нет”?
– Нет, сэр. Мама, можно, пожалуйста, я выйду из-за
– Минуточку, солнышко. Ты не сложил салфетку.
– Ой, забыл.
– Мисс Кверк?
Мисс Кверк, пораженная этим запирательством, не отрывала глаз от старшего мастера Уимзи и вздрогнула, услышав свое имя.
– Знаю ли я что-нибудь? Что ж! – Она колебалась. – Бредон, мне рассказать папе? Или ты лучше сам расска жешь?
Бредон быстро взглянул на отца, но не ответил. Этого и следовало ожидать. Бейте ребенка, и из него вырастет лгун и трус.
– Давай, – вкрадчиво сказала мисс Кверк, – будет гораздо приличнее, лучше и смелее признаться, правда же? Мама и папа очень расстроятся, если мне придется им рассказать.
– Что рассказать? – спросила Гарриет.
– Дорогая моя Гарриет, – ответила мисс Кверк, раздраженная этим глупым вопросом, – если я скажу что, я это расскажу, так ведь? А я совершенно уверена, что Бредон предпочел бы рассказать сам.
– Бредон, – сказал отец, – ты догадываешься, что имеет в виду мисс Кверк? Если да, то можешь рассказать, и мы двинемся дальше.
– Нет, сэр. Я ничего не знаю о персиках мистера Паффета. Теперь можно я выйду из-за стола, мама, ну пожалуйста?
– Ох, Бредон! – укоризненно воскликнула мисс Кверк. – Я же тебя видела собственными глазами! Ни свет ни заря – в пять утра. Может, скажешь, что ты делал?
– А, это! – сказал Бредон и покраснел. Мистер Паффет почесал в затылке.
– Что ты делал? – мягко спросила Гарриет. – Ты ведь не хулиганил, солнышко? Или это секрет?
Бредон кивнул:
– Да, секрет. Мы кое-чем занимались. – Он вздохнул. – Не думаю, что это хулиганство, мам.
– А я все же думаю, что это оно, – безнадежным тоном сказал Питер. – Так часто выходит с твоими секретами. Это не нарочно, я уверен, но есть у них такая особенность. Считай, что я тебя предупредил, Бредон, и больше так не делай, а лучше исправь то, что сделал, пока я об этом не узнал. Это ведь не имеет отношения к персикам мистера Паффета?
– Нет-нет, отец. Мама, пожалуйста, можно?..
– Да, милый, можешь выйти из-за стола. Но попроси разрешения у мисс Кверк.
– Мисс Кверк, позвольте мне, пожалуйста?
– Да, конечно, – траурным голосом произнесла мисс Кверк.
Бредон быстро сполз со стула, сказал: “Мне очень жаль, мистер Паффет, что так вышло с вашими персиками”, – и вырвался на волю.
– Мне не хотелось об этом говорить, – начала мисс Кверк, – но я думаю, мистер Паффет, что ваши персики в дровяном сарае. Я сегодня рано проснулась и увидела, как Бредон и еще один мальчик переходят двор, неся что-то в ведре. Я помахала им из окна, и они поспешили в сарай с весьма заговорщицким видом.
– Что же, Паффет, – сказал его светлость. – Все это очень прискорбно. Мне пойти и осмотреть место происшествия? Или вы хотите обыскать дровяной сарай? Я уверен, что ваших персиков там нет, хотя не знаю, на что вы там наткнетесь.
– Я был бы рад вашему совету, м’лорд, – ответил мистер Паффет, – коли у вас найдется время. Меня вот что ставит в тупик: там широкая грядка, а следов нет, так сказать, кроме разве следов молодого хозяина.
А поскольку следы – это вроде стезя вашей светлости, я и осмелился прийти. Но мастер Бредон сказал, что это не он, и я думаю, что следы остались со вчерашнего, хотя как может хоть взрослый, хоть ребенок через эту самую сырую грядку перейти и ни следа не оставить, если у него крыльев нет, ни я, ни Джинни не разберем.
Мистер Том Паффет гордился своим огороженным садом. Он сам построил стену (будучи строителем по профессии) – это было красивое кирпичное сооружение в десять футов высотой, увенчанное со всех четырех сторон благородным парапетом из бутылочных осколков. Сад лежал через дорогу от маленького домика, в котором жил хозяин с дочерью и зятем, в него вела добротная деревянная калитка, на ночь запиравшаяся на висячий замок. По бокам от него зеленели другие пышные сады. Земля сзади была в глубоких бороздах и все еще сырая – солнце выглянуло только в последние дни.
– Вон ту калитку, – сказал мистер Паффет, – вчера заперли в девять вечера, как всегда, и когда я сегодня в семь утра пришел, она таки была заперта, так что тот, кто это сделал, должен был лезть через эту вот стену.
– Понятно, – ответил лорд Питер. – Мое демоническое дитя еще в нежном возрасте, но, должен признать, оно способно почти на все, при должном наущении и поощрении. Все же я не думаю, что после вчерашнего мелкого происшествия он бы это сделал, а если бы и сделал, то, я уверен, признался бы.
– Думаю, вы правы, – согласился мистер Паффет, отпирая калитку, – хотя когда я был таким пацаном, как он, если бы эта старуха ко мне цеплялась, я бы что угодно сказал.
– Я тоже, – сказал Питер. – Это подруга моей невестки, которой, как нам сказали, нужно отдохнуть в деревне. Нам всем, я чувствую, скоро нужно будет отдохнуть в городе. Хорошие у вас сливы. Гм. Гравий – не лучшая субстанция для следов.
– Не лучшая, – согласился мистер Паффет. Он провел гостя между аккуратными клумбами и грядками в дальний конец сада. Там у подножия стены тянулась полоса шириной футов в девять, середина которой была пуста, если не считать нескольких рядов позднего горошка. В дальней части, упираясь в стену, стояло персиковое дерево, среди темной листвы которого розовел большой одинокий плод. Через грядку тянулся двойной ряд мелких следов.