Медовый месяц в улье. Толбойз
Шрифт:
– Его светлость, – сказал Бантер, – женился по любви.
– Я так и думал, – отозвался Паффет, перекладывая кувшин в другую руку. – Эх, ну что сказать, ему это по карману.
В заключение приятного и в целом полезного вечера мистер Бантер поздравил себя с тем, что ему удалось сделать много дел. Он заказал пиво, раздобыл (посредством Паффетовой Джинни) хорошую утку на завтра, а у мистера Паффета нашелся знакомый, который мог с утра прислать три фунта позднего гороха. Еще он нанял зятя мистера Паффета разобраться с протечкой бойлера и заменить два разбитых стекла в судомойне. Узнал, кто из фермеров сам коптит ветчину, и отправил в Лондон заказ на кофе, мясные консервы и джем. Перед уходом из Толбойз он помог Берту, сыну миссис Раддл, занести наверх багаж, а теперь разложил гардероб его светлости по имеющимся шкафам – насколько шкафы это позволяли. Миссис Раддл постелила ему в одной из задних комнат, и этот сам по себе незначительный факт вызывал у него некоторое удовлетворение. Он обошел дом, добавляя поленьев в огонь (и с удовольствием отмечая, что муж подруги миссис Раддл, мистер Ходжес, привез заказанные дрова). Он разложил пижаму его светлости, встряхнул вазочку с лавандой в спальне ее светлости, привел в
– Устала, Domina?
– Пожалуй, устала, но прогулка пошла мне на пользу. Столько всего произошло за эти дни, правда?
– Хочешь выпить?
– Нет, спасибо. Пожалуй, я сразу пойду наверх.
– Хорошо. Я только машину уберу.
Но этим уже занялся Бантер. Питер подошел к сараю послушать, что скажет ему слуга.
– Да, мы видели в Броксфорде Крачли и его подругу. Как сумрак ночной разгоняет денница и так далее [177] . Вы разложили грелки?
177
Питер вспоминает песню из второго действия “Оперы нищего” Джона Гея:
Как сумрак ночной разгоняет денница,Мужскую печаль исцеляет девица.Перевод с англ. П. Мелковой.
– Да, милорд.
– Тогда скорее в кровать. Я могу раз в жизни сам за собой поухаживать. На завтра серый костюм, с вашего разрешения и одобрения.
– Более чем уместно, милорд, если мне позволено так сказать.
– И ворота запрете? Нам надо учиться быть домовладельцами, Бантер. Купим кошку, пусть охраняет наши владения.
– Хорошо, милорд.
– Тогда это все. Спокойной ночи, Бантер.
– Спокойной ночи, милорд, и спасибо вам.
Когда Питер постучал в дверь, его жена сидела у огня, задумчиво полируя ногти.
– Послушай, Гарриет, ты не хочешь сегодня поспать со мной?
– Ну…
– Прошу прощения, это прозвучало несколько двусмысленно. Я хочу сказать, что мы можем спать в моей комнате. Я не буду тебя мучить, если ты устала. Или хочешь, поменяемся комнатами?
– Это очень мило с твоей стороны, Питер. Но я не думаю, что тебе следует потакать моим дурачествам. Неужто ты окажешься самоотверженным мужем?
– Боже упаси! Я буду самым своевольным тираном на свете. Но у меня бывают мгновения нежности – и мне не чужды человеческие безумства.
Гарриет встала, погасила свечи и вошла к нему, закрыв за собой дверь.
– Кажется, безумство – само себе награда, – сказал он. – Хорошо. Давай безумствовать вместе.
Глава XI
Полисменом быть ужасно тяжело [178]
Локоть.
Ей-богу, спасибо вашей милости.
Как угодно вашей милости, чтобы я поступил с этим отъявленным негодяем?
Эскал.
По правде сказать, полицейский, так как за ним водится много грехов, которые ты бы охотно раскрыл, если бы мог, то предоставь ему продолжать свои делишки, пока ты не узнаешь всего [179] .
178
Цитируется опера Гилберта и Салливана “Пензанские пираты”. Перевод с англ. Г. Бена.
179
Акт II, сцена 1. Перевод с англ. М. Зенкевича.
У бедного мистера Кирка вечер прошел весьма бурно. Он был человек добрый, соображал медленно, так что продумывать план действий в этой необычной ситуации, во-первых, было ему крайне неприятно, а во-вторых, потребовало большого напряжения ума.
Вернулся сержант, чтобы отвезти его в Брокс-форд. Мистер Кирк молча сидел на пассажирском сиденье, надвинув шляпу на глаза, а мысли его носились по кругу, как белка в колесе, не в силах разгадать загадку. Одно было ясно: надо убедить коронера ограничиться во время дознания минимумом показаний и отложить вердикт sine die [180] до окончания расследования. К счастью, теперь это допускалось законом [181] , и если только мистер Перкинс не заупрямится, все может пройти очень хорошо. Бедному Джо Селлону, конечно, придется сказать, что он видел мистера Ноукса в живых в девять вечера, но если повезет, ему не надо будет вдаваться в детали касательно разговора. Главный камень преткновения – миссис Раддл: она любит распускать язык, а тут еще это неудачное дело с курами Эгги Твиттертон, из-за которого она осталась в обиде на полицию. К тому же имелся и такой неудобный факт: пара человек в деревне многозначительно покачивали головами, когда мистер Ноукс потерял свой бумажник, и намекали, что надо бы спросить об этом Марту Раддл, – это недоразумение она Джо Селлону не простила. Стоит ли без явных угроз и сомнительных приемчиков намекнуть ей, что чрезмерная откровенность на свидетельском месте может привести к вопросам о керосине? Или безопаснее просто намекнуть коронеру, что лишние разговоры Марты помешают полиции выполнять свои обязанности?
180
Без указания даты (лат.).
181
А именно новой редакцией Закона о коронерах, принятой в 1926 году. По ней же заседатели на дознании освобождались от обязанности осматривать тело умершего (о чем рассказывает посетитель паба в гл. X).
– Постой, Блейдс, – сказал суперинтендант вслух, прервав свои размышления. – C чего вдруг этот малый встал поперек движения? Эй, ты, тебе ничего лучше в голову не пришло, чем поставить свой грузовик на углу, где обзора нет? Если хочешь поменять колесо, проедь вперед и встань на обочине… Ладно, приятель, с меня хватит… Давай посмотрим на твои права…
Что же до Селлона… Нет, суперинтендант Кирк не позволит парковаться на поворотах. Ведь это еще опаснее, чем превышение скорости, если разгонится опытный водитель. Полиция старалась быть справедливой ко всем, это мировые судьи помешались на милях в час. Перед поворотом положено сбрасывать скорость – хорошо, потому что за углом какой-нибудь идиот может встать посреди дороги; но и наоборот, никто не должен вставать посреди дороги, потому что какой-нибудь идиот может выезжать из-за угла. Шансы равны, и вину следует распределять поровну – так будет справедливо. В таких простых вещах разобраться легко. А вот Джо Селлон… Ну, в любом случае Джо следует немедля снять с дела Ноукса. Раз так пошло, ему не годится вести это расследование. Да, кстати, миссис Кирк только на днях читала книгу, в которой один из полицейских, ведущих расследование, оказался убийцей. Он хорошо помнил, как рассмеялся и сказал: “Чего только эти писатели не придумают”. Леди Питер Уимзи, которая пишет подобные книги, легко поверит в похожую историю. Да и другие запросто поверят.
– Это Билл Скиптон там на перелазе, Блейдс? Ка жется, он не хочет, чтобы его заметили. Лучше присматривай за ним. Мистер Рейкс недавно жаловался по поводу своих птиц – не удивлюсь, если Билл опять взялся за свое.
– Есть, сэр.
Все это только доказывает, что начальнику следует не жалеть сил на знакомство со своими подчиненными. Участливые расспросы, вовремя сказанное слово – и Селлон не попал бы в эту передрягу. Что знает сержант Фостер о Селлоне? Надо будет выяснить. Очень жаль, в некотором роде, что Фостер холостяк, трезвенник и принадлежит к довольно строгой секте – Плимутской братии [182] или что-то в этом роде. В высшей степени надежный сотрудник, но не тот, кому молодой парень может довериться. Может быть, стоит уделять больше внимания этим чертам характера. У некоторых прирожденное умение общаться с людьми – скажем, вот у лорда Питера. Селлон никогда его раньше не видел, но был скорее готов рассказать все ему, чем своему начальнику. Обижаться на такое бессмысленно, это в порядке вещей. Для чего же еще нужен джентльмен, как не как для того, чтобы обратиться к нему со своими трудностями? Вспомнить хотя бы старого сквайра и его леди, когда Кирк был парнишкой, – круглые сутки все ходили к ним со своими бедами. Эта порода уже вымирает, а жаль. К новому хозяину усадьбы уже не зайдешь: во-первых, половину времени его там нет, во-вторых, он всю жизнь прожил в городе и не понимает, как все устроено в деревне… Но как Джо мог быть таким дурнем, чтоб соврать его светлости? Чего-чего, а этого джентльмен ни за что не спустит. Было видно, как он изменился в лице, когда услышал неправду. Нужны очень веские причины, чтобы соврать джентльмену, который проявляет интерес к твоим делам, – и даже думать не хотелось, что за причина была у Джо.
182
Кальвинистское религиозное течение, основано в 1830 году в Плимуте.
Автомобиль остановился перед домом мистера Перкинса, и Кирк вылез с глубоким вздохом. Может быть, Джо сказал-таки правду, надо будет в этом разобраться. А пока – делай все, что ждет тебя, – это Чарльз Кингсли или Лонгфелло? [183] – и, боже мой, вот как раз иллюстрация того, что получается, когда хромым собакам приходится преодолевать перелаз на своих троих.
Коронер согласился, ввиду того, что следствие не закончено, и учитывая имеющиеся сведения, провести дознание как можно более формально. Кирк был рад, что мистер Перкинс юрист, – коронеры-медики часто придерживаются самых странных взглядов на свою роль и законные полномочия. Нельзя сказать, чтобы полиция пыталась урезать привилегии коронера: бывали случаи, когда дознание очень кстати помогало добыть информацию, до которой никак иначе было не добраться. Глупая публика поднимает шумиху, заступаясь за свидетелей, но публика всегда так – кричат, что хотят защиты, а потом лезут под ноги, когда пытаешься ее им обеспечить. Хотят всего и сразу. Нет, коронер не помешает, просто действовать он должен под руководством полиции – так считал Кирк. В любом случае мистер Перкинс не собирался мешать; кроме того, он был сильно простужен и потому не возражал, если все закончится как можно быстрее. Ну вот, с этим покончено. Теперь насчет Джо Селлона. Сначала надо заглянуть в участок и посмотреть, нет ли каких срочных дел.
183
Это, с небольшим искажением, Чарльз Кингсли (1819–1875), “Тому Хьюзу: приглашение на рыбалку” (1856):
Делай то, что ждет тебя,Скуки не боясь,Поднимай хромых собакЧерез перелаз.Перевод с англ. О. Попова.
Первое, что Кирку вручили в участке, – это рапорт самого Джо Селлона. Он допросил Уильямса, который уверенно подтвердил, что Крачли вернулся в гараж почти в одиннадцать и сразу отправился в постель. Они спали в одной комнате, и кровать Уильямса стояла между дверью и кроватью Крачли. Уильямс сказал, что точно проснулся бы, если бы ночью Крачли куда-то выходил, потому что дверь сильно скрипит, а спит он чутко. Вообще-то он проснулся в час, когда кто-то погудел и постучал в дверь гаража. Оказался грузовик с подтекавшей топливной магистралью – надо было починить и заправить. В тот момент Крачли спал: Уильямс видел его, когда зажег свечу и пошел вниз разбираться с машиной. Окно было маленькое слуховое – никто не мог из него вылезти и спуститься, и никаких следов таких попыток не было.