Медовый месяц
Шрифт:
— А Нора знает об этом?
— Да, к сожалению.
Пэтси грустно вздохнула.
— Ну что ж, все равно хорошо, что она регулярно навещает свою бедную мать.
— Я бы согласилась с тобой, — осторожно заметила старшая медсестра, — если бы не одна вещь. Эта несчастная женщина просто-напросто не узнает свою дочь.
Глава 28
— Здравствуй, мама, это я.
Нора вошла в небольшую комнату, подошла к матери и пожала ее руку. Но та не
Оливия Синклер лежала на больничной кровати, облокотившись на две огромные подушки, и смотрела куда-то вдаль немигающим взглядом. Сейчас ей было пятьдесят семь лет, но выглядела она на все восемьдесят.
— Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь? — поинтересовалась Нора, наблюдая за тем, как мать медленно повернула к ней голову. — Это я, Нора.
— Ты очень красивая.
— Спасибо, мама, я сделала новую прическу. Правда, я сделала это для похорон.
— Ты знаешь, что я люблю читать, — тихо сказала Оливия.
— Да, знаю. — Нора открыла сумку и вынула оттуда последний роман Джона Гришема. — Видишь, я принесла тебе новую книжку.
Она протянула роман матери, но та не взяла его. Нора положила книгу на столик и присела на стул рядом с кроватью.
— Тебя хорошо кормят?
— Да.
— Что ты ела на завтрак?
— Яйца и поджаренный хлеб.
Нора выдавила из себя улыбку, хотя в такие минуты была особенно удручена. Она делала вид, что поддерживает с матерью нормальный разговор, но на самом деле никакого общения между ними не происходило. Нора давно уже знала об этом, но постоянно повторяла данную процедуру, словно желая убедиться в том, что мать по-прежнему находится в невменяемом состоянии.
— Ты знаешь, кто сейчас является президентом страны?
— Да, конечно, Джимми Картер.
Нора знала, что нет никакого смысла поправлять мать и доказывать ей что-то другое. Вместо этого она рассказала ей о своей работе и о тех домах, которые она оформила в последнее время. Нора рассказала и о своих подругах, которые проживали в районе Манхэттена. Илейн много работает в своей юридической фирме, а Эллисон стала популярным стилистом и считается своеобразным барометром в мире современной моды.
— Они действительно очень хорошие подруги, мама, — закончила она свой рассказ.
Вместо ответа раздался стук в дверь, и на пороге палаты появилась Эмили с подносом в руках.
— Пора принимать лекарства, Оливия, — сказала медсестра, направившись к больничной кровати. Она налила в стакан воды из графина и протянула его Оливии. — Мать Норы послушно приняла таблетку и запила ее водой из стакана. — О, это что, последний роман? — с наигранным удивлением спросила Эмили, покосившись на лежавшую на столике книгу.
— Да, он только что вышел из печати, — ответила Нора.
Ее мать слабо улыбнулась:
— Вы же знаете, я очень люблю читать.
— Конечно, знаю, — подтвердила Эмили.
Мать Норы протянула руку, взяла со столика книгу, открыла ее на первой странице и начала читать, держа ее вверх тормашками.
Эмили повернулась к Норе, которая всегда казалась ей такой славной, смелой и красивой женщиной.
— Да, кстати, — сказала она, собираясь покинуть палату, — в нашем кафе скоро начнется концерт певцов и музыкантов из местной средней школы. Мы приглашаем тебя, Нора.
— Нет, спасибо, у меня сейчас нет времени, — вежливо отказалась она. — Я уже собиралась уходить — очень много дел. — Эмили вышла из палаты, а Нора поднялась со стула, подошла к матери и поцеловала ее в лоб. — Я люблю тебя, мама, — прошептала она, — и очень хочу, чтобы ты знала об этом.
Оливия Синклер не сказала ни слова, молча проводив глазами дочь, которая направилась к двери.
Через несколько минут, когда в палате не осталось никого из посторонних, Оливия перевернула новую книгу и начала читать ее.
Глава 29
За двадцать минут ожидания в салоне машины я уже в третий раз почистил линзы цифрового фотоаппарата, а в перерывах успел сосчитать швы на рулевом колесе (триста двенадцать), передвинул водительское сиденье, сделав его более удобным, и наконец-то запомнил оптимальное давление в шинах, которые стояли на моем «БМВ-330i» (тридцать фунтов на квадратный дюйм для передних колес и тридцать пять фунтов для задних, как говорилось в инструкции, которую я обнаружил в бардачке машины).
После этого меня стала одолевать тоска.
Сначала я подумал, что, может, мне стоило прежде позвонить ей по телефону и договориться о встрече, но потом решил, что мое знакомство с ней должно произойти с глазу на глаз, то есть лицом к лицу. И ради этого стоит пожертвовать своим временем. Уж лучше подремать в машине, чем испортить все дело необдуманным звонком. Если бы я знал, что застряну здесь надолго, то прихватил бы с собой несколько пирожков из магазинов «Данкин», «Криспи крим» или по крайней мере «Севен-илевен».
Где же она?
Минут через десять я увидел из дальнего конца Центрального проезда, как к дому Коннора Брауна подкатил ярко-красный «мерседес» с открытым верхом. Автомобиль остановился, а через минуту из него вышла стройная женщина приятной наружности.
Нора Синклер. В этом не было никаких сомнений. Так и хотелось выкрикнуть: «Bay!»
Она грациозно наклонилась над задним сиденьем и достала оттуда огромный бумажный пакет с продуктами. Пока она шла к дому, перебирая пальцами ключи от парадного выхода, я успел выскочить из машины и нагнать ее.