Медстар II: Джедай-целитель
Шрифт:
— Вы нашли то, что мне нужно?
— Да.
— Тогда у тебя и твоего друга есть два дня форы. Я полагаю, что вы мудро распорядитесь ими.
Голос Тхулы походил на мягкое хищное урчание.
— А баланс нашего счета?
— Посмотри на верхней планке внутреннего дверного косяка.
Последовала короткая пауза. Уши Кайрда были достаточно чуткими, чтобы уловить звуки шагов фаллиенки, когда та быстро подошла к двери, задержалась на секунду и вернулась к стене. Он заметил легкий отблеск света на сотах, когда она активировала кредитный кубик, оставленный на двери, и просмотрела голопроекцию суммы, которую он содержал.
— Весьма щедро. — сказала она
— Где мой чемодан? — спросил он
— Сейчас — он в вашем домике, рядом с прочим вашим багажом. Иметь с вами дело было удовольствием, друг мой.
— У вас есть путь отхода?
— Да. Мы позаботились насчет местечка на маленьком транспорте, вылетающем завтра. Пилот падок на взятки.
— Транспорт класса «поверхность-корабль» вас далеко не увезет.
— Достаточно, чтобы найти что-то, что увезет дальше. Деньги — отличная смазка.
— Возможно, однажды мы встретимся снова. — закончил разговор Кайрд.
— Возможно. — ответила она.
Кайрд ушел от склада и вернулся к своему домику. Дверь была заперта, но замки подобные тем, что использовали здесь, вряд ли могли сопротивляться профессиональным взломщикам, которыми — среди прочих их талантов — были Сква Тронт и Тхула.
Слиток карбонита стоял рядом с его багажом, замаскированный под дорожный чемодан средней стоимости. Он практически идеально сливался с его багажом. Замороженная в карбоните бота будет ждать, пока кто-нибудь не включит разморозку. После чего ее надо будет как можно быстрее переработать, чтобы избежать последующего быстрого разложения — но это уже не его проблема. У «Черного Солнца» есть лучщие химики, которых можно отыскать в галактике, и все что надо ему — передать им сырье.
Он приподнял чемодан. Он был тяжелым — почти семьдесят килограммов, но поднять его и нести — вполне в пределах его возможностей.
В этот момент Кайрд чувствовал себя лучше, чем когда-либо с момента прибытия на эту поганую планету. Он сделал все, что только мог, учитывая обстоятельства, и он чувствовал что когда все будет сказано и сделано — он, несомненно, будет выглядеть в самом лучшем свете. Еще всего лишь пара дней уверток, а затем — к своему родному миру и покою.
Давно заслуженному покою.
Джос проснулся посреди ночи, во рту у него пересохло после недавней попойки. Он сел на кровати и потер глаза. Ему снилась Толк, и во сне она рассказала ему почему она хочет уйти. Вот только сейчас он не мог вспомнить — что же она ему сказала…
Джос поднялся доковылял до освежителя и плеснул в лицо водой. Прополоскал рот. В последний раз он надрался так что даже антиинтоксикационный препарат, который обычно ликвидировал похмелье, оказался неэффективным. Он посмотрел на себя в зеркале.
«Какое ты жалкое зрелище.»
Он вздохнул. В этом сомневаться не приходилось.
«И что за жалкие отговорки для мужчины, к тому же. Ты собрался просто позволить ей уйти? Без борьбы?»
Он нахмурился на свое отражение. Ответил вслух:
— А что мне прикажете делать? Она не хочет говорить со мной! И я не знаю, почему!
«И? Ты же не дурак! Догадайся — почему! Ты не мог спасти Зана от смерти — ты и Толк просто отпустишь прочь, даже не зная — почему?»
Джос отвернулся от зеркала и направился к койке. Он стоял, глядя на постель. Вот в чем вопрос, верно? Огромный, единственный — почему? Что заставило Толк, женщину, которая говорила что любит его, просто взять и уйти? Она пережила взрыв на «Медстаре», десятки смертей — но это не походило на правду. Толк видала и худшее, гораздо худшее и куда ближе к себе. Нет, дело в другом. Словно она получила откровение от какого-то примитивного планетарного божка….
Внезапное понимание оглушило его так, что он сел на месте. Так, словно его ударили в солнечное сплетение, вышибив дыхание и он не может сделать очередноего вздоха. Он знал.
Он знал.
Двоюродный дядя Эрел. Он говорил с Толк. Он рассказал ей, каково это — навсегда быть отторгнутым от семьи и дома. Он отравил мысли Толк!
Это было вполне разумно. Она знала, что старик будет говорить с ней. Джос тоже знал — но как-то это знание выпало из его памяти; он был настолько уставшим и заработавшимся. В ретроспективе — казалось невероятным, что он мог упустить такую возможность из вида — но ему это удалось. Толк говорила о взрыве, смертях и всех прочих ужасах — а Джос зациклился на этом, и больше не думал о ее мотивах.
Дядя Эрел.
Ярость вскипела в нем горячей волной. Он вскочил, вернулся в освежитель и включил соник-душ. Он стоял в кабинке, чувствуя как грязь, сон и кислая вонь алкоголя, еще сочащаяся из его пор, начинают слетать с него, скатываясь по его телу грязными разводами прямиком в канализацию. Он взглянул на хроно — следующий транспорт по расписанию стартует утром. Времени достаточно, чтобы принять душ, одеться, а затем он сделает все что понадобится — будет тянуть за ниточки, спрашивать старые долги… отрастит крылья и полетит, если это нужно будет чтобы нанести визит любимому дяде и узнать у него правду — хочет он того или нет.
Глава 32
Кайрд или Монт Шому — как он был известен в своей толстой человеческой ипостаси — улыбнулся, когда пилот-человек и повариха-тви'лечка пригубили местного вина из бутылки, которую он принес с собой. Вино было неплохим, делали его из круглых, ало-фиолетовых фруктов размером со сжатый человеческий кулак, что росли на грибообразных деревьях с Джассеракских Возвышенностей. Называли их аведамами, после созревания их мякоть становилась хрустящей и приобретала терпкий, но сладкий вкус; его унаследовало и вино.
То, что это вино было приправлено миокаином, вкусу совершенно не повредило — в этой жидкой питьевой форме мышечный релаксант был безвкусен, бесцветен и не имел запаха. Чтобы не вызвать никаких подозрений — Кайрд тоже выпил вина. С той разницей, что в его стакане кроме желтоватого вина была еще и порция нейтрализатора, гарантировавшего что ему не придется испытать действие препарата.
— Начнем, ладно? — спросила тви'лечка. Нетерпение так и звенело в ее голосе. Кайрд улыбнулся и жирное лицо улыбнулось вслед за ним. Как мило и наивно…