Мэдук
Шрифт:
"Щекотливая ситуация, — ворчал Пом-Пом. — Дышать воздухом в этом чертоге тоже запрещено?"
"Дышать можно, так как воздух распространяется из-за пределов поместья Струпа и не может принадлежать ему лично".
"Рад слышать, — сэр Пом-Пом обернулся. — Кажется, кто-то идет. Струп собственной персоной".
В зал вошел огр Струп. Он сделал пять размашистых шагов вперед и внимательно рассмотрел гостей всеми тремя головами. У грузного огра, высотой в два человеческих роста, выпячивалась бычья грудь; огромные толстые руки и ноги напоминали кряжистые стволы
Головы закончили инспекцию. Средняя голова, Пазм, произнесла: "Зачем вы пришли? Вы решили укрываться от непогоды и занимать место в моем чертоге?"
"Мы пришли засвидетельствовать почтение, как того требуют правила вежливости, — ответила Мэдук. — Вы пригласили нас войти, и нам ничего не осталось, как занять место под вашим кровом".
"Ба, батаста! Лукавый ответ. Ну и что вы торчите на одном месте, как жерди?"
"Мы не хотели бы злоупотреблять вашим гостеприимством, а поэтому ожидаем ваших указаний".
Струп промаршировал к креслу во главе стола и уселся: "Вы можете присоединиться ко мне за столом".
"Следует ли нам сесть на стулья, сэр Струп, невзирая на износ, возможный в результате такого их использования?"
"Ба! Будьте осторожны! Это ценная антикварная мебель!"
"В таком случае, не желая причинять ущерб вам и вашему имуществу, мы предпочли бы стоять".
"Садитесь".
"Пользуясь теплом, исходящим из камина, или поодаль?"
"Как вам угодно".
Мэдук показалось, что она уловила в последнем ответе огра лукавую неопределенность: "Это не повлечет за собой какую-нибудь задолженность или какой-нибудь штраф?"
Все три головы Струпа одновременно нахмурились: "В вашем случае я сделаю исключение и не возьму никакой платы за тепло и свет, исходящие из камина".
"Благодарю вас, сэр Струп", — все трое осторожно расселись, глядя на Струпа в почтительном молчании.
"Вы голодны?" — спросил Позм.
"Не очень, — ответила Мэдук. — Так как мы зашли ненадолго, мы не стремимся поглощать пищу, запасенную вами для себя или для Наупта".
"Просто какие-то воплощения скромности и приличия! Посмотрим, однако", — Пизм обернулся, напрягая мощную шею, и заорал так громко, что Пазм отшатнулся: "Наупт! Тащи фрукты! Проявим щедрость и великодушие!"
Наупт приблизился к столу с большим оловянным подносом; на подносе была навалена целая гора спелых груш, персиков, вишен, винограда и слив. В первую очередь он предложил поднос Струпу. "Я съем грушу", — сказал Пизм. "Возьму дюжину аппетитных вишен", — кивнул Пазм. "Сегодня я полакомлюсь парой слив", — решил Позм.
Наупт предложил поднос Мэдук, но та с улыбкой покачала головой: "Благодарю вас, но правила хорошего тона вынуждают нас отказаться, так как нам нечего предложить взамен".
Расплывшись в ухмылке, Пазм проворковал: "Каждый из
Мэдук снова покачала головой: "Мы можем случайно отломить черенок или проглотить косточку — и тем самым поставить себя в неудобное положение, взяв больше предложенного".
Пизм нахмурился: "У вас превосходные манеры, но они начинают раздражать, так как из-за них задерживается мой ужин".
Позм вмешался: "Так или иначе, кажется, вы упомянули о каких-то подарках?"
"Совершенно верно! — ответила Мэдук. — Как вы можете видеть, мы не богаты, и наши дары, хотя мы предлагаем их от всего сердца, не отличаются высокой рыночной стоимостью".
"Такие дары, в конце концов, лучше любых других! — прибавил Траванте. — Они заслуживают большего внимания, чем мишура из драгоценностей или флаконы с приторными духами".
"Батаста! — произнес Пизм. — Всякой мелочи есть место в механизме бытия. Так что же вы можете предложить?"
"Всему свое время, — ответствовала Мэдук. — В данный момент я хотела бы что-нибудь выпить".
"Никаких проблем! — обрадовался Пизм. — Не так ли, Позм?"
"Чем скорее, тем лучше, — отозвался Позм. — Дело идет к вечеру, а мы еще не поставили котел на огонь".
Пазм закричал: "Наупт, убери фрукты! Принеси-ка побыстрее бокалы, нам хочется пить!"
Наупт поспешил убрать поднос с фруктами и вернулся с бокалами на другом подносе, предлагая бокалы гостям. Мэдук вежливо обратилась к Струпу: "Красивые, увесистые бокалы! Разрешаете ли вы нам пользоваться ими по нашему усмотрению, не обременяя себя никакими обязательствами?"
"Мы не какие-нибудь теоретики, блуждающие мыслями выше облака ходячего! — добродушно заявил Пазм. — Для того, чтобы пить, необходимо пользоваться той или иной емкостью, и бокал является подходящей емкостью. В противном случае наливаемая жидкость окажется на полу!"
"Короче говоря, вы можете пользоваться бокалами безвозмездно", — пояснил Пизм.
"Наупт, принеси клубничного вина! — приказал Позм. — Мы желаем утолить жажду".
Мэдук сказала: "Пока мы пьем, вы могли бы также рассмотреть вопрос о дарах, причитающихся с вас в обмен на наши дары. Правила хорошего поведения требуют, чтобы ценность даров, вручаемых гостям, была не меньше ценности даров, полученных от гостей".
"Что за ерунда?" — взревел Пазм.
Пизм выразился более сдержанно и даже подмигнул при этом другим головам: "Такое обсуждение ничему не повредит. Не забывайте о наших привычках!"
"Верно! — с усмешкой отозвался Позм. — Наупт, ты приготовил луковицы для супа?"
"Приготовил, ваша честь".
"Отложи их пока что. Возникла небольшая задержка, а лук лучше не разваривать".
"Как будет угодно вашей чести".
"Налей нашим гостям клубничного вина — они потребовали, чтобы мы помогли им утолить жажду".
"Ничего подобного! — возразила Мэдук. — Мы никогда не позволили бы себе злоупотреблять вашей щедростью! Сэр Пом-Пом, вынимай золотой сосуд. Я выпью медовухи".