Медвежатник
Шрифт:
– А твоя мама будет на свадьбе? – спросил Коля.
– Ой нет, – ответила тетя Оля, – Надо сначала дело сделать, чтобы по–серьезному, со штампом в паспорте. А уже потом хвастаться. Вот поженимся, купим Хею приличный костюм и поедем в Мурманск, знакомиться с мамой. На неделю поедем, ремонт на кухне делать. И еще балкон застеклим, так Хей говорит. Лампу поставим, как в оранжерее.
– И будете чай с конфетами пить? – невесело спросил Мишка.
– Не только с конфетами. Хей со своей пасеки мед везет на всех. Мы желаем счастья вам, – затянула тетя Оля, – И оно должно быть таким, когда ты счастлив сам, счастьем поделись с другим.
– Да, – протянули Коля и Мишка.
– Да, – подтвердила тетя Оля, – И мама моя скажет: «Соседи, вы понимаете теперь, что Оля моя из нашего города уехала не потому, что здесь ее никто замуж не брал. У нас, конечно, тут и моряки, и рыбаки. Но только сколько в нашу гавань не заходили корабли, с алыми парусами никто не видал. Моя дочка не стала ждать у моря погоды, пошла сама свое счастье искать. Я ее такой воспитала, самостоятельной. И ведь нашла».
Тетя Оля схватила щенка, прижала к щеке, вздохнула и отпустила.
– И соседи скажут: «Да … Чудеса. Нашла все же работящего и непьющего. Хорошую ты дочку вырастила, Наталья Андреевна. Так по имени–отчеству маму мою назовут».
Что сказать? Собес не поскупился. Конфеты мы эти ели до весны. И даже, когда во всем Кратово снег сошел, у нас в еловых ветвях находился «Снежок» – от него щиплет на языке.
– Ну и чьи в лесу шишки? – поддразнивал Димка МишМиша.
– Ольгины, – признавал Мишка, засовывая «Взлетную» под язык.
Мишка так проникся историей жизни тети Оли и свадьбой, что задумался о судьбе Ссся. Верно говорит тетя Оля, у каждого должен быть свой дом. Ей–то не знать, она вон сколько после родного Мурманска по чужим домам мыкалась, пока к нам не прибилась.
Мишка тайно поговорил с тетей Олей о Ссся. Она никому не сказала об этом разговоре, Коля узнал случайно,
– Выходит, я не сошла с ума. Думала, что в ухе жужжит. И варенье само пропадает. А это вот. Ваш Дедушка прав, всему есть разумное объяснение.
Она достала из своих, уже собранных вещей, козырную банку, красивую, с двойным дном, положила герань для обеззараживания и для красоты. Ссся залетела сама. Через толстое стекло они помахали друг другу с Мишкой напоследок, и тетя Оля спрятала банку в карман своей теплой дубленки.
– Каждому нужно иметь свой дом, – сказала она Мишке напоследок, – Каково по чужим углам скитаться, лучше тебе не знать.
И тут Коля совершил невозможное. Он выхватил банку из кармана тети Оли и выпустил Ссся. Она полетела к потолку, а потом к буфету, а потом села на Мишку.
– Ну и верно, – согласилась тетя Оля, – что ей до лета на пасеке делать? – и достала из сумки банку варенья. – Вот, она с черной смородиной любит.
С тех пор Мишка не поддерживал злых шуток про тетю Олю. Потом Мишка спросил Колю.
– Зачем ты это сделал?
Коля понял, что он про Ссся.
– Я подумал, как ты узнаешь ее из сотен других пчел на пасеке? К тому же туда без скафандра никак нельзя – покусают.
– Меня не покусают. И я узнаю ее из тысяч и миллионов, – Мишка развел лапами, представляя себе, что такое миллионы пчел. Коля тоже представил и вздрогнул. А МишМиш продолжил:
– И она меня узнает из сотен тысяч. Знаешь, сколько таких медведей? Я же серийный.
Коля помотал головой.
– И я не знаю. А она меня узнает. Потому что у меня имя есть. И отчество. И фамилия. Михал Михалыч Неликвид.
Конец ознакомительного фрагмента.