Медвежонок Железная Голова
Шрифт:
Ночь была темная, целых двое суток дул свежий ветер. Флибустьерская эскадра находилась уже на виду Картахены, но не смела подходить близко к берегу, пока не соберет точных сведений о том, что там происходило. Потому она и лавировала в открытом море в пяти милях от рейда.
Вахтенный у руля на «Задорном» пробил четыре склянки, то есть десять часов; то же повторилось на «Бунтаре», следовавшем за фрегатом.
В эту минуту на палубе «Задорного» появился человек.
Он был тщательно закутан в широкий плащ, капюшон которого, наброшенный на голову, не давал рассмотреть лица.
Увидев его, вахтенный офицер вполголоса отдал приказание, матросы бросились исполнять маневр, судно немедленно сделало поворот. На фрегате убрали грот-марсель.
Легли в дрейф.
Человек в широком плаще молча сошел в спущенный на воду баркас, где уже находилось человек двенадцать Береговых братьев, хорошо вооруженных. Тихо оттолкнулись, обернули весла ветошью, и баркас отчалил от фрегата, который опять принялся лавировать.
Как уже говорилось, ночь была темная, волнение сильное. Высокие мачты фрегата и менее значительной высоты мачты брига не замедлили исчезнуть во мраке, и баркас очутился среди моря один, направляясь прямо к берегу, который простирался громадной черной линией на горизонте.
Двое сидели на корме баркаса: Олоне и человек в плаще, — сам Медвежонок Железная Голова.
— Сушите весла, ребята, — приказал Олоне немного погодя. — Поставьте мачту и поднимите парус.
Спустя пять минут баркас мчался по верхушкам волн, слегка наклонившись на правый борт, точно силился коснуться парусом их пенистых гребней.
Протекли два часа; на баркасе царило глубокое молчание, только изредка раздавалась команда Олоне.
Берег вырастал, так сказать, на глазах.
Баркас уже приближался к земле, потому что, несмотря на темноту, легко было различить ее прихотливые очертания.
Два Береговых брата с минуту совещались шепотом, потом Олоне велел убрать парус, опустить мачту и взяться за весла.
Пока исполнялся этот маневр, на небольшом расстоянии от баркаса появилась красноватая точка и хриплый голос крикнул по-французски:
— Эй, на лодке, слушай!
— Эй! — тотчас отозвался командир.
— Что бы это значило? — пробормотал Олоне. — Странно, голос мне как будто знаком.
— И мне тоже, — ответил Медвежонок Железная Голова, — впрочем, сейчас мы все узнаем.
Он приложил к губам руки в виде рупора и крикнул:
— Кто идет?
— Береговой брат! — немедленно ответили, несомненно радостным голосом.
— Какое судно? — спросил Медвежонок.
— Индейская пирога с одним человеком.
— Причаливай!
— Будьте наготове.
Предостережение оказывалось излишним: любопытство флибустьеров было возбуждено странной встречей, и все они стояли настороже.
Вскоре две лодки поравнялись, и, не дожидаясь приглашения, приплывший на пироге легко перепрыгнул на корму баркаса.
Олоне тотчас же открыл потайной фонарь.
— Бартелеми! — вскричал он с изумлением.
— Олоне! Медвежонок! — радостно ответил тот. — Вот счастье-то, ей-Богу! Добро пожаловать, братья! — прибавил он, протягивая им обе руки, которые флибустьеры дружески пожали.
— Так ты узнал нас? — спросил Медвежонок.
— Еще бы, со вчерашнего дня наблюдаю за вами; как назло, я мог пуститься в путь только ночью.
— Да как же ты попал в эти края? — полюбопытствовал Олоне.
— Это длинная история, теперь не расскажешь.
— Мы считали тебя погибшим, — прибавил Медвежонок.
— Мне и впрямь чуть было не пришел мне карачун, но теперь я жив и здоров, и весь к вашим услугам, братья.
— Мы этим воспользуемся, — сказали в один голос два флибустьера.
— И ты, если имеешь в нас нужду, говори прямо, — прибавил Медвежонок.
— Весьма охотно, — ответил Бартелеми, — а вы теперь куда идете?
— Ищем удобного места, где бы пристать к берегу, не возбуждая ненужного внимания, и собрать необходимые для нас сведения.
— В таком случае пусти меня к рулю, Олоне… Весла на воду, ребята, — обратился Бартелеми к матросам, — через четверть часа мы будем у цели.
— Зачем же нам ехать дальше, когда ты можешь дать все необходимые для нас сведения? — заметил Олоне.
— Я действительно могу снабдить вас всеми сведениями, но все равно, братья, поверьте, вам лучше сойти на берег.
— Так вперед, и да хранит нас Бог!
Гребцы склонились над веслами, которые, словно ивовые прутья, гнулись в могучих руках, и баркас понесся по морю, словно чайка; один из матросов перешел в легкую пирогу капитана Бартелеми и плыл в кильватере баркаса.
— Теперь скажи мне… — начал было Медвежонок Железная Голова.
— Тс-с, — повелительно остановил его Бартелеми, — мы переговорим на берегу. Теперь я должен пустить в ход всю свою сметливость, чтобы не допустить ошибки.
Уже некоторое время баркас шел в тихой воде; вскоре над ним раскинулся лиственный свод и он очутился посреди зарослей корнепусков. Последовал легкий толчок, что-то заскрипело, и баркас был у цели.
Он замер в неподвижности.
— Мы пришли, — сказал Бартелеми, — здесь вы так хорошо скрыты, что вас не отыскали бы и за две недели, впрочем и берег-то этот весь пустынный. Привяжите баркас к стволу дерева, оставьте одного человека караулить его и следуйте за мной.
Флибустьеры повиновались и последовали за Бартелеми. Шли ощупью, так было темно, но вскоре почувствовали твердую почву под ногами. Олоне передал свой фонарь капитану Бартелеми.
— Да мы, похоже, в каком-то гроте! — вскричал Олоне. — Это превосходно!
Действительно, они находились в естественном гроте.
Пройдя несколько поворотов, они увидали вдали мелькнувший огонь.
Флибустьеры приостановились в нерешительности, не зная, благоразумно ли идти дальше вглубь.
— Не бойтесь, это я развел огонь перед выходом в море, — сказал Бартелеми, — погрейтесь, братья.