Мефистон. Кровь Сангвиния
Шрифт:
— Лорд Мефистон, — заговорил Ватрен, не в силах больше сдерживать чувства. — Мы уверили вас, что приняли все необходимые меры, чтобы обезопасить Остенсорио. Эпистолярий Рацел много говорил о психических оберегах, с помощью которых запечатал разлом в реальном пространстве, и я доложил о действиях моих отделений. — Голос его звучал воинственно, напористо. — Старший библиарий, может, вы объясните, чем занимались? Я не особенно разбираюсь в том, что вы делаете в либрариуме, но это поразило меня сильнее, чем что-либо виденное прежде. Мой господин, — продолжал он, не пытаясь скрыть неодобрения, —
Мефистон пристально посмотрел на капитана.
— Это были паразиты, — тихо сказал Властелин Смерти. — Ничего более. Аркс Ангеликуму ничто не угрожало.
Слова сливались друг с другом, а еще в них странным образом смешивались акценты, отчего было трудно уловить смысл.
— Мой господин, — заговорил через гололит исповедник Зин, двигая двойным подбородком. — Возможно, я смогу просветить ваш совет о причине, по которой вы пошли на столь опасные меры.
Похоже, Ватрена возмущало само присутствие священника; Мефистон же чуть заметно кивнул. Глаза Зина торжествующе сверкнули, и он окинул взглядом собравшихся.
— Благородные владыки либрариума, лорд Мефистон допустил меня сюда лишь потому, что настало время говорить открыто. Я лицезрел имя вашего господина в погребальных кострах тысячи верных душ. Вот уже более десятилетия Бог-Император посылал мне в снах видения о Мефистоне, зовущем меня в сие место. Вы должны знать: предсказания указывают, что Мефистон — это Астра Ангелус.
Дрожащей рукой Зин стиснул висящий на шее медальон, как будто это объясняло его слова. За пеленой помех было невозможно разглядеть изображение, но исповедник взмахнул амулетом, словно в подтверждение своих слов.
— Прошло уже десять долгих лет с тех пор, как жемчужина Кронийского сектора, Дивинус Прим, скрылась от Света Императора. Украдена и скрыта от глаз даже самых решительных астропатических хоров. Но в крови святейших мучеников написано, что однажды Мефистон вновь приведет нас туда и направит к святейшим храмам планеты. Увиденное в Остенсорио доказывает, что это возможно, ведь Мефистон в одиночку и без чьей-либо помощи пересек Имматериум.
Капитан Ватрен покосился на эпистолярия, явно не веря своим ушам, и его глаза расширились от изумления. Рацел лишь спокойно посмотрел на него, подтвердив безумные заявления молчаливым согласием.
— И теперь ясно, что все мои видения и пророчества были истинными, — повысил голос Зин, возможно ощутивший даже на таком расстоянии сомнения капитана. — Ибо ритуал в Остенсорио принес немыслимые и божественные плоды, ведь ваш господин прошел через варп и вернулся, найдя похищенный мир. Он указал местоположение Дивинуса Прим — планеты, которую остальной Империум не может даже увидеть.
Вымотанный собственным пылом, Зин опустил медальон и откинулся на спинку стула, выжидающе глядя на Мефистона. Он ждал знака продолжить рассказ, но тот никак не реагировал. Тогда исповедник подался вперед, отчего у него над головой разошлись помехи, и он стал выглядеть как двуглавый мерцающий призрак.
— Владыка Мефистон, вы не поведаете нам о том, что предстало вашим глазам? Чтобы увидеть вас, я пересек половину Галактики.
Слова священника заставили Антроса поморщиться. Мало того, что смертный посмел требовать информацию от астартес, так еще и разговаривал с главным библиарием Кровавых Ангелов в таком тоне… немыслимо! Луций заметил, что не только его возмутило нарушение этикета. Капитан Ватрен побагровел и стиснул зубы, чтобы не наговорить лишнего.
Мефистон же оставался непроницаем и недвижим, продолжая изучать танцующие в воздухе пылинки.
— Дивинус Прим — не обычный мир! — прошептал исповедник, пытаясь вывести Властелина Смерти из задумчивости. — Я должен знать, как нам его вернуть.
Другие жрецы с благоговением повторили название планеты.
— Мы стоим перед самими вратами проклятия, Астра Ангелус, — продолжил Зин. — Самими вратами. — Он схватил висевшую на поясе книгу и начал цитировать ее голосом, дрожавшим от возбуждения. — На берегах Эсомино перед вратами Вольгатиса Его гнев воплотился!
— Его гнев, — прошептали священники.
— Пять раз по пять сотен врагов поверг Он на землю, — говорил исповедник. — Пять раз по пять стен пали от его гласа. Узрите, дерзкие звери п…
— Исповедник Зин, — перебил его Мефистон. В его тихом голосе слышалась угроза, и священники умолкли.
Затем старший библиарий заметил кое-что странное — его рука произвольно сжалась в кулак. Он помедлил, сочтя это более важным, чем объяснение, и неторопливо разжал пальцы, после чего вновь положил ладонь на подлокотник.
— Да? — спросил Зин.
Несколько ударов сердца спустя Мефистон отвел взгляд от руки.
— Нет нужды цитировать мне все «Превратности». — Он говорил все так же бесстрастно и сухо, без всякого гнева. — Ведь у меня есть все пять переводов.
Он кивнул на книгу в руках Зина:
— Улиар упустил большую часть изначального смысла, однако я могу одолжить вам копию трудов Пиндара.
Рацел довольно усмехнулся, но досада Зина сменилась негодованием.
— Что вы видели, старший библиарий? — гаркнул исповедник. — Где вы нашли его? Вас не было почти двенадцать дней. Что же вы нашли на Дивинусе Прим?
— Довольно, — процедил Ватрен, подавшись вперед, и свирепо посмотрел на Зина. — Не смейте так разговаривать с магистром библиариума!
Мефистон поднял руку, и Антрос понял, что тот прислушивается к далекому голосу. Он даже смог разобрать точные слова, шелестящие и свистящие в мыслях господина, нестройные, но настойчивые. «Мы такие, какими нас сделали шрамы. Мы рождены в крови». Слова сопровождало все то же видение лица без век и кожи, которое явилось Антросу на Термин. Оно исчезло так же быстро, как и появилось, и Луций понял, что опять невольно прочел мысли Мефистона. Это тревожило само по себе, ведь ему не следовало заглядывать в разум Властелина Смерти. Подобное «подглядывание» можно было назвать ересью.