Мегалополис
Шрифт:
– Она уже всё сказала, а больше я слышать не хочу, - Реджина села в свой автомобиль и через секунду уже рванула с места.
Клео молчала. Они с Марком вместе поднялись на лифте. Стил стояла и не смотрела на мужчину, хоть и чувствовала пронзающий взгляд на себе. Она выдохнула на секундочку, и то только когда двери лифта открылись, и Стил пошла к квартире Реджины. Но когда входная дверь за Марком закрылась, Стил снова напряглась, а ноги её стали ватными, ведь она знала суть предстоящего разговора.
Уоллес не знал с чего начать. Когда он ехал сюда, он был готов разорвать Клео за то,
– Почему ты мне не сказала?! Как ты могла столько лет молчать?
– Ты сам сделал свой выбор. Я несколько раз пыталась тебя вразумить, но ты выбирал друзей и веселье, вместо меня и будущей семьи, - Клео стояла спиной к Марку.
– Ты не сказала, что беременна, ты не сказала, что у нас будет ребёнок, - Марк повысил голос, - ты лишила меня сына. Ты лишила Клауса отца.
– Ты не был готов стать отцом. Ты сам был ребёнком!
– Клео повернулась и на повышение голоса со стороны Уоллеса сама слегка повысила свой, но не кричала, - я не могла тебе доверить ни себя, ни моего ребёнка.
– Твоего?! Он такой же твой, как и мой,- Марк держал себя в рамках, но это давалось ему с большим трудом, - я не собираюсь быть просто донором спермы.
– Ты уже им стал. Ты ему не отец, ты ему никто, а я мать! Я его вырастила одна, и твоя помощь мне была не нужна. Он мой ребёнок. Мой!
– Клео уже не сдерживалась, а кричала. Этот накал страстей, что только что накрыл с головой, лишал разумности. Она в момент вспомнила тот вечер, когда просила своего любимого человека не оставлять её, никуда не идти, побыть с ней, ведь ей нездоровится. Но Марк ушёл. Улыбнулся, поцеловал, кинул «люблю» и ушёл развлекаться. А она плакала. Почти всю ночь, а под утро собрала свои вещи и уехала, принимая самое сложное в своей жизни решение.
– Ты не имела права решать за меня, - Марк тоже начал кричать, - я любил тебя. Хотел быть с тобой, а ты убежала, забыв сказать про ребёнка. Тогда я ушёл и всем сказал, что это моя последняя вечеринка, а следующий мой праздник будет только моя свадьба. Я кольцо купил. Ты приняла решение без меня, не поговорив. Ты могла мне сказать, что беременна, и что с таким человеком растить ребёнка не хочешь. Ты могла дать мне шанс, но ты решила по-другому.
– Я тебе не верила. Я не хотела, чтобы ты знал. Не хотела, потому что...
– Клео резко замолчала и отвернулась вновь от Марка, накрыв свой лоб ладонью, стараясь успокоиться.
– Почему?
– яростно крикнул Уоллес, - ты разрушила не только наши жизни, но и его.
– Потому что боялась простить и впустить тебя обратно в своё сердце. Потому что боялась повернуть назад и снова оказаться в твоих путах. Снова поддаться этой сумасшедшей любви, которая до сих пор преследует меня. Которая до сих пор не может отпустить моё сердце, - Клео задрожала, и по её плечам это было отчётливо видно так же, как и по голосу, который с каждым словом становился тише.
– Я не идеален, да, я был неправ тогда, - Марк выдохнул, - но ты... ты обманывала меня. Мы виделись несколько раз, и ты ни разу не нашла времени и возможности сказать о сыне. Тогда когда ему было не больше двух, я спрашивал тебя, но ты лгала. Я просил тебя дать мне шанс, но ты опять сбежала. Даже пять лет назад ты только и смогла написать «не ищи меня». Я хочу видеть сына и поговорить, - Уоллес говорил серьёзно и уверенно.
– Нет, - Клео вытерла глаза и посмотрела на мужчину, которого так же, как и он её, до сих пор любит, хоть и принимает совсем неправильные решения, - прошу, не нужно. Не говори ничего Клаусу.
– Он мой сын, и я хочу, чтобы он знал, что у него есть отец, - Марк был непреклонен, - он должен знать, что я не урод, который его бросил. Ты не хочешь быть со мной, но от сына я никогда не откажусь.
– Я не могла сказать, когда он родился, и тем более пять лет назад. Он бы меня возненавидел, и сейчас, если ты ему всё расскажешь, он не поймёт, - Клео смотрела на Марка с влажными глазами, - прошу, Марк, пожалуйста, не говори ему ничего.
– Клео, нет! Ты лгала мне, ты лгала ему. Кто для него отец?! Сбежавший и бросивший вас урод? Он мой сын, он восемнадцать лет не знал, что у него есть отец, который его любил бы и всё бы сделал для него, - мужчина не знал, как быть с Клео, но знал, что Клаус должен знать правду.
– Ты прав, - Клео опустила голову и отвернулась вновь от Марка, - мой сын ни в чём не виноват. Виновата я, - она пошла вглубь квартиры, а потом свернула на кухню.
Уоллес зарычал. Он впервые находился в такой сложной ситуации. Его любимая, которая обманывала и не сказала о самом главном событии в его жизни, сын, которого он не знал, но уже очень любил. Мужчина не знал, как рассказать парню о том, что случилось восемнадцать лет назад.
– Клео...
– Марк пошёл за женщиной.
– Марк, уходи, прошу, - дрожаще просила Клеопатра, стоя возле стола, оперевшись на него руками и закрывая лицо волосами, так как опустила голову к низу.
– Клео, - Марк подошёл и крепко обнял любимую, - не отталкивай меня. Я люблю тебя, и даже твоя ложь не смогла меня разубедить в этом. Давай начнём всё с начала.
– Я так хотела тебя забыть, но ты постоянно напоминал о себе, - Клео всем телом прижималась к мужчине. Только в его объятиях она чувствовала себя защищённой. Она только сейчас, только сегодня поняла, что действительно совершила ошибку. Что испортила жизнь и себе, и любимому человеку, к тому же лишила своего ребёнка отца, который мог быть хорошим. Но как же она сейчас жалеет о своём поступке восемнадцать лет назад, - ты мне постоянно снился. Все эти годы.
– Я тоже постоянно думал о тебе, - Марк отодвинул волосы женщины и начал целовать её в шею, - я не забывал о тебе.
– Восемнадцать лет не вернуть, - Клео отклонила голову, давая мужчине себя целовать.
Уоллес подхватил Клеопатру на руки, - я уже говорил, что мы начнём всё заново. Я люблю тебя, у нас есть сын, всё будет хорошо.
– Он возненавидит меня, - Клео совсем не хотела сопротивляться Марку. Поэтому держалась за шею мужчины руками, а носом уткнулась ему в плечо.
– Мы дадим ему время, и он все поймёт, - Марк пошёл из кухни. Держать на руках женщину, которую всю жизнь любил, было счастьем.
– Справа от лестницы есть гостевая комната, - сказала Клеопатра, глотая слезы, которые мочили рубашку Уоллеса.
– Это радует, - Марк сразу понёс женщину в гостевую комнату.
– Не убегай только после этого от меня, - кладя любимую на постель, поспорил Марк.
– Я не буду больше убегать, - заверила Клео, шмыгая носом, - ты знаешь правду, теперь мне нечего скрывать и скрываться.