Мегамир
Шрифт:
Дмитрий, не выпуская друга из объятий, с довольным видом развернулся к Кириллу:
— Кирилл, знакомься! Это Саша — звезда нашей группы. — Единственная женщина, Фетисова Александра Борисовна. Но раз мы без галстуков и штанов, то лучше — Саша, Сашка. А это, дружище, крупный ученый — мырмы... мярмю... словом муравьелог Кирилл Владимирович Журавлев.
Кирилл молчал, оцепенев. Его глаза шарили по отточенной фигурке испытателя Сашки. В горле сипело, но звуки не складывались в слова. Девушка окинула его сердитым взглядом.
— Может, мне повернуться?
— З-з-зачем? — спросил Кирилл тупо.
— Чтобы вам удобнее рассмотреть меня и сзади, — объяснила она любезно.
Дмитрий коротко гоготнул. Кирилл с трудом раскрыл рот:
— Что вы, боже упаси... Верю, что и с той стороны так же... гм...
Дмитрий сказал предостерегающе:
— Кирилл, прикуси язык! Схлопочешь. Это самый жуткий феминист на свете. А дерется, куда там бешеному барсу! Как богомол!
— Меня зовут Кирилл, — сказал Кирилл обалдело. — Мы без галстуков, как сказал Дмитрий...
— Саша, — ответил испытатель звонким голосом. — Что за церемонии в полевых условиях?
Дмитрий помял в громадной ладони хрупкое плечо Сашки. Кириллу показалось, что атлет погладил стальной шар размером с кулак. Плечо Сашки было, судя по всему, хрупким только с виду.
— Саша, это Кирилл на тебя вывел! Я бы ни в жисть... Римские катакомбы! Ладно, приключениям конец. Прем обратненько. По дороге расскажешь, как и что стряслось,
Кирилл перехватил быстрый взгляд, брошенный на него Сашкой. Она ответила медленно, уводя глаза в сторону:
— Мне кажется, лучше чуть-чуть обождать... Я не специалист, но часовые сейчас, как мне показалось, настороже. Вот-вот зайдет солнце, муравьи закроют выходы, задремлют. Так я читала в детской книжке...
Дмитрий раздосадованно переступил с ноги на ногу, нелепо подпрыгивая при таком привычном для прежнего мира движении.
— Кирилл, ты мюрмю... спец по шестиногим, что скажешь?
— Шестиногие — это тараканы и вши, — ответил Кирилл резковато. — Муравьи — это муравьи!
Злило дурацкое положение, в котором очутился. Неужели за всю дорогу так и не проскользнуло, что пропавший испытатель — женщина? Или он такой прибацанный мирмеколог, что ни черта не слышит, не видит...
Дмитрий взмолился:
— Ради бога, шучу! Тараканы тоже хорошие парни, если спросить у тараканолога или тараканиста, а не моей тещи. Ты скажи, можно сейчас идти или стоит погодить?
Кирилл перехватил встревоженный взгляд Александры.
— Да как сказать, — ответил он медленно. — С заходом солнца активность в самом деле падает... Незначительно, правда.
— Но в нашем случае, — добавила Саша быстро, — это может оказаться решающим. Так ведь, Кирилл Влади... Кирилл?
Голосок ее был сладеньким, подлизывающимся, и Кирилл несколько раз кивнул:
— Да-да... гм... да.
Дмитрий
Зашуршало хитином, мелькнула темная тень. Дмитрий вспикнул, исчез.
Сильнее запахло кислотой. Муравей унесся, с пола поднялся Дмитрий, сказал извиняющимся тоном:
— Чертяка слепая! Прет, не смотрит... Это впервые. Вот что, надо отыскать нишку. Если начали меня задевать, то вас до захода солнца вообще по стенам размажут!
— Вон в ту, — предложила Саша с готовностью.
Она подпрыгнула, зацепилась кончиками пальцев. Ее тело бесшумно скользнуло в темноту, словно вплыло по воде. Дмитрий влетел в нишу, словно пробитый с пенальти мяч. Кирилл сплоховал, но его вовремя подхватили, вдернули в каверну, немногим просторнее кабины лифта.
— Для чего выдолбили? — сказал Дмитрий брезгливо. — Под потолком! Сказано, насекомые... Без ума, соображения.
— Это я выдолбила, — призналась Саша сердито. — Они хотели заделать, а я не дала. Надо же где-то отсиживаться?
— Остальные тоже ты? — удивился Дмитрий. Он вытянул шею, пытаясь в полутьме рассмотреть длинную анфиладу пещер.
— И с этой повозилась! Подручными средствами, как учили... Пришлось, а то все хватали, тащили...
— Теперь не потащат, — сказал Кирилл смущенно. Он все еще не мог адаптироваться. Не в муравейнике, здесь все привычно, а в присутствии бравого испытателя Сашки. — Вы уже пропитались здешними духами. Это пароль «свой-чужой».
— Это я усекла, — кивнула Сашка. — А сперва отсиживалась, присматривалась.
Лицо Дмитрия вдруг посуровело. Он набычился, из глаз ушел блеск. Уже не друг Сашки Фетисовой, перед ним сидел староста группы испытателей, завотделом оперативной подготовки.
— Рассказывай, — потребовал он.
Саша развела руками, ее меццо-сопрано стало глубоконесчастным:
— Глупо все... Ошалела от телячьей радости. Ну и потеряла, как говорит начальник первого отдела, бдительность. Что-то цапнуло меня сзади, будто какой дурень искал приключений. Не успела дать сдачи, как потащило с такой скоростью, будто меня рокер хватанул на полном ходу. Попробовала применить прием...
— Тебе бы только приемы, — вздохнул Дмитрий. Он покосился на Кирилла.
— ... но мне ответили таким, что чуть без головы не осталась. Решила притвориться мертвой.
— Наконец-то, — буркнул Дмитрий. На Кирилла уже не косился.
— Притворяться особенно не приходилось, и так еле-еле... Потом хватка чуть ослабела. Я увидела, что меня, царицу природы, несет, как тряпичную куклу, паршивый муравей! Ну не совсем паршивый, паршивый не знает каратэ, а этот мог бы преподавать в нашей секции на две ставки...