Механический ангел
Шрифт:
Тесс вскочила и бросилась к двери — ее нужно было закрыть во что бы то ни стало. Она навалилась на тяжелую створку, но та не спешила поддаваться. Она двигалась так медленно, что Тесс казалось, будто ничего не происходит. Позади продолжала отчаянно кричать Софи. Агата лежала очень тихо. Задыхаясь, Тесс сделала последнюю попытку закрыть дверь… И, отлетев назад, упала на спину.
Один из автоматов вырвал массивную дверную створку с такой легкостью, с какой обычно вырывают сорняки с грядки. Он отшвырнул створку двери в сторону, и его металлические ноги зазвенели по каменному полу. Тварь переступила порог! А следом появился еще один механический человек, а потом еще один и еще… Теперь на Тесс надвигались по
К тому времени, как Уилл и Джем добрались до особняка Темных сестер, луна уже ползла по небосклону. Хайгейт раскинулся на холме в северной части Лондона. Отсюда открывался превосходный вид на город, в свете бледной луны туман и смог, денно и нощно висящие над столицей, превратились в серебристое облако. «Плывущий в воздухе город мечты», — подумал Уилл. Почему-то сейчас, в момент наивысшего напряжения, в голове его кружили поэтические строки, восхваляющие величие и жутковатую красоту Лондона. Вот только не одну из них он не мог ухватить и вспомнить дословно. Уилл слишком нервничал и никак не мог сосредоточиться на чем-то одном.
Дом оказался особняком в георгианском стиле [107] , утопающим в зелени. Высокая кирпичная стена окружала двор, и с улицы была видна только покатая крыша мансарды. Озноб пробежал по телу Уилла, когда юноши подошли к воротам. Такая реакция не удивила Уилла, напротив, он ожидал чего-то подобного. Дело в том, что они сейчас находились в месте, которое лондонцы прозвали Лесом ям: здесь, на самом краю города, во время Великой чумы [108] в спешно выкопанные ямы были сброшены тысячи тел. Естественно, никто не позаботился о том, чтобы похоронить несчастных по христианскому обряду, потому призраки в этих местах беспокоили людей до сих пор. Уилл уже не раз наведывался сюда, чтобы успокоить не в меру разошедшихся фантомов.
107
Георги — короли Великобритании Георг I, Георг II, Георг III, сменявшие друг друга и правившие страной в 1714–1801 гг. Обычно же англичане, упоминая времена Георгов, имеют в виду период 1720–1750 гг.
108
Эпидемическая вспышка бубонной чумы в Лондоне в 1665 г.
Сейчас путь им преграждали черные кованые ворота, однако стоило только Джему нарисовать над замком особый знак, как они бесшумно распахнулись. Оставив экипаж у стены, сумеречные охотники отправились по извилистой тропинке к главному входу. Повсюду царило запустение. Дорожку давно не чистили, и она заросла сорняками. В глубине сада прятались полуразвалившиеся хозяйственные постройки, то тут, то там попадались черные, полуистлевшие пни или гнилые деревья.
Джем повернулся у Уиллу. Глаза его лихорадочно сверкали.
— Пойдем дальше?
Уилл вытащил из-за пояса клинок серафима.
— Исрафил [109] , — прошептал он, и клинок сверкнул, подобно вспыхнувшей молнии. Вообще при взгляде на пылающие нестерпимо ярким светом клинки серафимов можно было бы подумать, что они раскалены до предела, однако на самом деле клинки их были холодны, словно лед.
Глядя на клинок, Уилл вспомнил Тесс, сказавшую ему, что ад — место холодное, и грустно улыбнулся. Это была их первая встреча, Тесс была очень напугана, но дух ее еще был несломлен.
109
«Начальник
— И правда, — пробормотал Джем. — Самое время.
Они поднялись по ступеням и толкнули парадные двери. Охотники ожидали, что те будут заперты, однако они растворились с тихим скрипом. Уилл и Джем шагнули внутрь. Клинки серафимов освещали им путь.
Они оказались в огромном холле. Огромные витражные окна по бокам двери когда-то, должно быть, были великолепны, однако сейчас они представляли собой жалкое зрелище — целые стекла чередовались с выбитыми. Через затянутые паутиной дыры в дом со свистом врывался ветер. Мраморный пол был покрыт трещинами, в которых уже давным-давно проросли сорняки. Прямо перед Уиллом и Джемом изгибалась широкая лестница, уходящая в темноту второго этажа.
— А может быть, Мортмэйн и вправду ошибся, — прошептал Джем. — Здесь как будто никто не жил лет пятьдесят.
Но эхо его слов еще не успело отзвучать, как по дому разнесся странный звук, от которого волосы Уилла встали дыбом. Юноши тут же почувствовали, как вспыхнули знаки на их плечах. Кто-то пел в глубине дома, но в песне этой не было ничего приятного или красивого. Нечеловечески высокий голос выводил заунывную мелодию, и в такт ему звенели хрустальные подвески люстры.
— Здесь кто-то есть, — пробормотал Уилл.
Не говоря больше ни слова, они с Джемом прижались спинами друг к другу. Джем оказался лицом к открытой входной двери; Уилл — перед широкой изгибающейся лестницей.
Кто-то появился на ее вершине. Сначала Уилл увидел только чередующиеся черно-белые тени. Они устремились вниз, и пение стало громче. Уилл тяжело дышал. Пот лил градом с его висков, на позвоночнике выступили ледяные капли. И вместе с тем ему было жарко, жарко, несмотря на прохладу лондонской туманной ночи.
Она оказалась на середине лестнице прежде, чем Уилл узнал ее. Бесформенный балахон, чем-то отдаленно напоминающий монашескую сутану, скрывал длинное, костлявое тело миссис Дарк. Погасший фонарь мерно покачивался в когтистой руке. Она была одна. Или нет… Когда она спустилась вниз и встала на последней ступеньке, Уилл с отвращением понял, что в руке она держит вовсе не фонарь. Это была голова ее сестры, миссис Блэк.
— Во имя Ангела, — прошептал Уилл. — Джем, ты только посмотри.
Джем быстро обернулся и выругался. Она держала голову госпожи Блэк за седые, заплетенные в длинную косу волосы. Белые, без зрачков, похожие на вареные яйца, глаза миссис Блэк были открыты. Рот был приоткрыт, полоска высохшей черной крови протянулась от одного из уголков губ.
Госпожа Дарк перестала петь и захихикала, словно школьница.
— Непослушный, непослушный… — протянула она. — Снова залез в мой дом. Нехорошо, ах как нехорошо, мой малыш.
— Я думал, она оживила сестру, — с придыханием пробормотал Джем.
— Полагаешь, кто-то воскресил Блэк, а потом отрубил ей голову? — пробормотал Уилл. — Кажется, здесь и в самом деле много работы…
— Гадкий нефилим, — прорычала миссис Дарк, уставившись на Уилла своими безумными глазами. — Все никак не можешь успокоиться? Ты же убил мою сестру! И ты даже не вернулся, не помог мне подарить ей новую жизнь. Ты знаешь… ты можешь себе представить… как это тяжело — быть совершенно одной?