Механический Зверь. Часть 6, Тот, кто сражается с чудовищами
Шрифт:
В итоге начала вырисовываться достаточно четкая картина разделения сторон. Внешний полумесяц оставался за законными правителями, внутренний попал в лапы захватчиков. И за счет того, что революционеры неожиданно не препятствовали отступлению лояльных войск Башдрака и каганата, чистой военной мощи у запада оказывалось больше. Казалось бы, ситуация в целом благоприятная, однако никто в Суаре не спешил радоваться.
Оставались еще Мастера культа, никак себя не проявившие после Брайма. Минимум шестеро, а скорее всего куда больше выходящих за рамки разумного магов оставались на стороне врага. Начни две стороны масштабное противостояние, внешники, как их быстро прозвали в народе,
А потому, пока внутренники не предпринимали никаких решительных действий, продолжая укоренять на захваченных землях свою идеологию и расправляться с очагами сопротивления, на внешнем полумесяце занялись тем же. На этом первый акт глобальной мировой войны был завершен и на время ситуация стабилизировалась. Насколько это слово вообще было уместно в подобных обстоятельствах.
Второй акт начался спустя полтора месяца, за неделю до начала лета. Дозорный на смотровой вышке Талитейма, направленной на восток, заметил появившиеся словно из ниоткуда парящие над поверхностью воды десятки, а потом и сотни объектов. Какие-то были совсем небольшими, длиной не больше пяти метров, некоторые огромными, поставленные вертикально они оказались бы выше самого высокого шпиля дворца кагана. Возникнув из пустоты, они тут же начали движение к городу.
Тут же была поднята тревога, вторжение заметили еще на множестве наблюдательных постов, и за считанные минуты по всему городу было объявлено военное положение. Забегали солдаты, облачаясь в обычные доспехи, заторопились офицеры и маги, влезая внутрь магической брони, гражданские, падая и вновь поднимаясь, поспешили спрятаться в подвалах и специальных убежищах. Несмотря на то, что Талитейм был столицей и находился в самой южной точке внутреннего полумесяца Люпса, Катарум Таниль и его предшественники позаботились о безопасности граждан.
Впрочем, ни первые, ни вторые, ни третьи не успели довести процесс до конца. По крайней мере, не все. Узкий и юркий корабль тиреев, землянами названный бы истребителем, всего с двумя рыболюдьми на борту, промелькнул мимо одной из дозорных башен. Спустя секунду верх башни взорвался крошевом камня вперемешку с человеческой плотью. Полное отсутствие брони они компенсировали маневренностью и мощными орудиями на основе пространственных искажений. И таких истребителей у армии Кетании было больше сотни.
Спустя еще несколько минут подошли ударные корабли разных модификаций, примерно такие, как тот, что первым встретился Лазу на пути. Это была основная боевая единица тиреев, прекрасное как в атаке, так и в защите оружие, способное в одиночку пересекать Море Чудовищ, что уже само по себе говорило о его военном потенциале.
Последними подошли тяжелые транспортеры, несущие на борту сотни пехотинцев. В оригинале в один такой корабль могли поместиться даже тысячи солдат. Но это было возможно лишь в воде, где бойцы могли плавать друг над другом. Для наземной операции пришлось ограничиться лишь одним “слоем”, однако все равно такие цифры были невероятны даже для земной техники двадцать первого века. Пространственная магия, используемая всеми этими кораблями всюду, от орудий и брони до структурных модификаций, была поистине невероятной.
Талитейм был погружен в хаос. Высадившиеся с носителей солдаты, в броне с чем-то вроде высокотехнологичных аквариумов на плечах, ровными шеренгами хлынули в улицы, тонкими длинными клинками вырезая всех встречных людей. Из-за того, что большая часть истории тиреев проходила в воде, оружие дальнего боя у них появилось поздно и не получило достаточного распространения. А обеспечить каждого солдата
Вот только нападение рыболюдей захлебнулось столь же быстро, как и началось. Вылетевшие из дворца Талитейма семь небольших точек за пару минут превратили стройные ряды воздушных судов и наземной пехоты во что-то, лишь отдаленно напоминающее настоящую армию.
Троих из этой семерки Лаз, находившийся на борту одного из ударных кораблей, узнал. Они были теми, кто едва не убил его и Айну в Брайме. В нем тут же заклокотала обжигающая ярость, но, прикрыв веки, он заставил себя терпеть. Было еще рано выходить на сцену, для начала тиреи должны были ощутить подлинное отчаяние.
И они ощутили. Ударные корабли, способные за счет своей брони и возможности пространственных сдвигов пересекать Море Чудовищ почти без опаски, вдруг оказались бесполезны. Вернее, конечно, все было не настолько плохо. Тирейским судам удавалось довольно успешно атаковать, Мастера получали раны, одному даже оторвало ногу. Но испытанная в тысячах сражений с водными тварями и другими рыболюдьми маготехника показала свою катастрофическую неприспособленность в сражении против магии, способной менять саму реальность.
Да, именно к такому выводу Лаз пришел, поближе изучив магию Игранты. Раньше у него были большие подозрения, но была вероятность статистической ошибки. Однако совпадение результатов даже у другой расы не оставило сомнений. Способности Мастера давали возможность магу в прямом смысле ломать саму действительность. Если маги лишь “изгибали” окружающий мир, не способные выйти за определенные границы, Мастерам был доступен совершенно иной пласт манипуляции реальностью.
Тирейская магесса могла воссоздавать любые объекты снова и снова, в неограниченных количествах, лишь бы был материал. И не только материальные предметы. Когда Лаз показал ей плазменных сгусток, Игранта смогла воспроизвести его в точности, совершенно не понимая, что это и как Лаз это создал. Его собственные метаморфозы прямо основывались на невозможных по всем законам физики явлениях. А про магию Эмпатии Айны, способную при достаточных объемах энергии “попросить” реальность вообще о чем угодно, от черной дыры до материализации какающего радугой единорога, и говорить не стоило.
И сейчас семеро таких вот ломателей активно уничтожали флот рыболюдей.
Огонь, пожирающий на своем пути твердый камень, воздух и пространственные барьеры кетанийских кораблей, словно все вокруг являлось пропитанными керосином оригами. Чернильно-черные пасти, выныривающие из теней, словно дьявольские акулы, и без следа поглощающие солдат-тиреев и слишком низко пролетающие корабли. Столбы света, имевшие, вопреки естественному порядку вещей, вес многих сотен килограмм, вбивающие суда в землю и поджаривающие до хрустящей корочки рыболюдей внутри. Небольшие росточки и грибки, вырастающие прямо на коже, во рту, в жабрах и глотке скрытых под герметичной броней и стенками кораблей тиреев. Песчаные вихри, которые, сталкиваясь с твердыми предметами, не останавливались, а начинали превращать материю в мельчайшие песчинки и двигаясь дальше, лишь увеличившись в размерах. Атаки пространственной магии кетанийских орудий, без всяких видимых причин разворачивающиеся прямо в воздухе, чтобы ударить тех, кто их выпустил. Солдаты, вдруг начинающие атаковать друг друга в приступе безудержной ярости, с утроенной силой набрасывающиеся на былых союзников…