Механический зверь. Маленький изобретатель
Шрифт:
— Госпожа… — тихий голос Дамии выдернул Фелицию из ступора.
— Да-да, вы правы, здесь очень интересно… — она засуетилась, протянув руку к первому попавшемуся свитку, поднесла ладонь к лицу и замерла.
— Вы плачете, госпожа.
— Мам-ма! Ты п-пришла к-кк нам в г-ггости? — Маленькое инвалидное кресло въехало в лабораторию, тихо поскрипывая недостаточно смазанными осями.
— Да, мой хороший. Встретила у дома Дамию — и она пригласила меня в гости. — Профессионализма у Фелиции Морфей было не отнять: ее голос ничем не выдал недавнего всплеска
— Мама, т-тты п-ппла-акала? — маленькая ладошка легла на ее руку.
— Нет, дорогой, просто у вас тут было немного дымно, у мамы заслезились глаза. Все в порядке, — Отмазка, конечно, отвратительная, но ничего другого не придумалось.
— Н-ну ладно. Т-ттебе зд-д-здесь нр-нравится? — К счастью, Лазарис, похоже, не обратил на слезы большого внимания. Проехав между женщинами, он остановился посреди свободного пространства и картинно раскинул руки.
— Очень нравится. Ты ведь мне все тут покажешь?
— К-кконеч-чч-чно! См-ммот-тр-три…
— Дорогой, а вот ты знал, что разные материалы по-разному реагируют на магию? к примеру, бронза… — Вечером, когда чета Морфеев уже лежала в кровати и Санктус пытался продолжить чтение книжки, которую недавно откопал в закромах отца, Фелиция неожиданно начала разговор на совершенно новую тему.
Ее руки ни на секунду не останавливались, с немного противным звуком втирая друг в друга один из множества кремов, и при этом она умудрялась вываливать на мужа горы странной и непонятно откуда взявшейся информации. Наконец, книжка была отложена на прикроватную тумбу: Санктус окончательно потерял строчку, на которой читал, и на Фелицию уставились два раздраженных и недоумевающих глаза.
— Что происходит? Я словно переместился на три месяца назад, только тогда все это мне говорил мой сын. Он тебя заразил, что ли, страстью к механизмам? Вроде была самой ярой противницей всего этого — и вот на тебе.
— Ох, да, я же не сказала, — ничуть не снижая оборотов, Фелиция переключилась со способов закалки металлов на новую тему. — Я сегодня ходила в его лабораторию на, скажем так, экскурсию. Великий свет, ты бы его видел! Чувствую себя полной дурой, что запрещала ему этим заниматься. Наш сын просто светился от счастья! И знаешь, даже его заикание стало куда лучше! Это все точно идет ему на пользу.
— И не ему одному, — усмехнувшись про себя энтузиазму жены, Санктус сполз под одеяло.
— О чем ты?
— Дамия. Она последнее время тоже светится.
— Значит, ты тоже заметил? — закончив ежевечерний ритуал с втиранием крема, Фелиция тоже опустила голову на подушку. — Мне кажется, что общение с Лазом как-то компенсирует, что ли, то время, что она потеряла со своим ребенком.
— Согласен. Тесть был прав, порекомендовав ее.
— Когда ты уже прекратишь называть моего папу “тестем”? — Наморщенный женский носик развернулся в сторону мужа.
— А как называть? Папой? Бред. Торус? Он старший офицер армии, не дорос я называть его по имени. Да и он сам никаких претензий к такому
— Ну не знаю… мне странно, когда ты его так называешь.
— Не зацикливайся на этом, дорогая. Лучше расскажи мне еще что-нибудь про твою сегодняшнюю экскурсию. Ты очень сексуально говоришь: “плавка стали”.
— Что, серьезно?
— Никогда не был так серьезен.
— Ну ладно. Плавка стали…
— Ох! В самое сердце!
— Дурак!
— Сама такого выбрала, теперь страдай.
— Хочешь, чтобы я страдала?
— Как тебе сказать… ну, у меня есть пара идей, как сделать страдания невероятно приятными.
— Дурак и извращенец к тому же. И почему я за тебя вышла?
— Сам не знаю. Иди уже сюда…
Глава 12
Глава 12.
День рождения в Кристории — праздник особый. Почти никто не отмечает, имеется в виду широко, какие-то общие праздники, вроде наступления нового года или дня города, но вот день рождения — совсем иное дело.
Официальная религия страны — церковь изначального Света, утверждает, что в годовщину появления человека в этом мире, его душа ненадолго объединяется с самой сущностью вселенной, подпитывая именинника силами и давая настрой на весь следующий год. А потому этот праздник надо проводить как можно более весело и ярко, чтобы именно такой была твоя жизнь до следующего дня рождения.
Также очень большую роль играет в этих празднованиях цифра три. Круглые даты, вроде десяти или пятидесяти лет тут не играют большой роли, а вот третий, шестой, девятый и так далее праздники считаются очень важными, потому как по древнему верованию именно каждые третьи именины совпадают с полным обновлением человеческой души.
В связи со всем вышесказанным, становится очевидным тот факт, что к двадцать седьмому дню рождения Фелиции в доме Морфеев начали готовиться почти за два месяца. Торус даже на время забросил свою мастерскую в здании гвардии, мечась по городу в поисках правильных цветов, правильного торта, правильных музыкантов…
И, конечно, Лазарис тоже не мог не готовиться к празднику. Свои дни рождения он не особо жаловал, но праздник был у его мамы, так что вопрос стоял совершенно иначе. А именно: что сделать такого, чтобы поразить ее?
Ответ пришел как-то сам собой. А точнее, с диким звоном влетел в окно лаборатории, разбив стекло, разметав схемы и чертежи по полу и дико перепугав Лаза и Дамию, в тот момент сосредоточенно уставившихся на сложную деревянную модель трехступенчатой передачи. Только отойдя от шока, они смогли разглядеть незваного гостя. Большая черная птица, истошно клекоча, металась по помещению, разбрызгивая повсюду кровь и перья. Было похоже, что на окружающий мир она не обращала никакого внимания, потому как почти сразу была поймана Дамией и уже почти выкинута на улицу. К счастью для птицы, Лаз оказался чуть более милосердным, чем его старшая подруга.