Механический Зверь. Монстр внутри

Розин Юрий

*** *** *** *** ***

– «Мастер».

– «…»

– «Я могу посвятить в тайну еще одного человека?»

– «…»

– «Вы не понимаете, он особенный! Он невероятно талантлив и не по годам умен! Если он будет знать то, что знаете вы, его будущее будет неизмеримо!»

– «...»

– «Что значит, вы не можете вмешиваться в его судьбу?»

– «…»

– «Кто может вам что-то запретить!?»

–

«…»

– «Я понимаю, простите, Мастер».

– «…»

– «Я не знаю, пока они молчат, может они отступились».

– «…»

– «Подготовка идет полным ходом. Еще максимум четыре с половиной года и все будет готово. Мы готовились к перемещению почти шесть лет. Больше половины пути уже пройдено».

– «…»

– «Предчувствие? Какое?»

– «…»

– «Мы не можем с этим торопиться. Уменьшить срок можно максимум на год».

– «…»

– «Я понимаю, Мастер. Я приступлю сразу же».

Глава 23. Возвращение домой, дура и взрослый разговор.

Вечеринка продолжалась еще пару часов. В конце концов Черныш совсем выдохся, сыграв каждую из известных ему танцевальных мелодий, а у отплясывавших посреди комнаты ребят уже начали заплетаться ноги. С громкими криками, улюлюканьем и смехом они, покачиваясь добрели до общежития. Никто, однако на них не обращал ни малейшего внимания, так как в эту ночь таких вечеринок по всей Академии проводилось много десятков. Лаз, хотя и не пил, но все равно очень хотел спать. Как бы упорно он не тренировался, шестилетнее тело не могло избавиться от некоторых слабостей.

Так что он, зайдя и проведав Лани и убедившись, что сестра спокойно спит в своей постели вернулся к себе и провалился в сон едва коснувшись головой подушки. Сон был плохой. Ему снилось, что за ним гнался какой-то монстр, пытаясь вцепиться ему в ноги. Форма Зверя не работала, так что он никак не мог оторваться. Неожиданно из воздуха соткалась Лани, такая, какой он ее увидел, ворвавшись к ней в комнату пару дней назад. Плачущая, в порванной блузке. Она что-то кричала, а Лаз ее не слышал. Он хотел подбежать к ней, но вдруг монстр за его спиной оказался рядом с девушкой и вцепился в нее зубами. Тут мальчик проснулся.

Следующим утром, простившись с Алексис, Ботаником и Чернышом на два месяца, а с остальными на неделю, Морфеи забрались в экипаж. Сейчас, когда после того, как Лани излила Сарифу душу, ей, для закрепления эффекта нужна была смена обстановки. Так что Лазарь уже твердо решил, что убедит родителей отпустить их в поездку.

Дома, как и во все предыдущие разы их ждали с распростертыми объятиями. Неделю назад по случаю успешного окончания Лазом и Лани первого года учебы в особняке Морфеев планировали устроить званый ужин и уже подготовили приглашения. Однако всё те же печальные события расстроили все планы. Так что на этот раз дети отпраздновали событие в тесном кругу семьи. За столом вместе с ними сидел маленький парень, их младший двоюродный брат. Сейчас ему было два с хвостиком года. Белобрысый, как и вся семья отца Лазаря, маленький Истрис, наслушавшийся историй про своего гениального старшего брата сейчас сидел рядом с Лани с очень серьезным лицом. Изо всех сил стараясь выглядеть взрослым, он только становился милее. Девочка от души смеялась, когда, подражая своему отцу мальчик обращался к ней “юная леди”.

Обед проходил очень оживленно, пока на другой стороне стола, там, где сидели взрослые разговор не зашел о женитьбе. Началось все с того, что Фелиция поинтересовалась

у единственного сейчас холостого Морфея, когда же тот приведет в семью женщину. Сивлис был самым младшим из трех братьев, но ему было уже двадцать пять лет. А в этом возрасте мужчина обычно если не был женат, то у него точно был кто-то особенный на примете. Затем обсуждение плавно перетекло на тему свадеб вообще. А затем, заболтавшись и совершенно обо всем забыв, жена Сартиса Агата, громко через весь стол спросила у Лани:

– «Дорогая, а у тебя есть кто-то на примете?»

Через секунду она поняла, какую глупость сморозила, но было уже поздно. Ланирис поменялась в лице, встала и со слезами на глазах выбежала из-за стола. Все празднование сразу пошло коту под хвост. Фелиция побежала успокаивать дочь, бросив на прощанье в Агату испепеляющий взгляд. Та сидела белая как мел, прекрасно понимая, что натворила. Лазарис вместе с отцом тоже встали, поблагодарили за еду и ушли. Через пол часа столовая совсем опустела. Никто уже не мог продолжать праздник в такой атмосфере.

Санктус вместе с сыном зашли в комнату к Лани. Та, уткнувшись маме в грудь что-то говорила сквозь слезы, а Фелиция нежно гладила ее по голове. Мужчины вошли и тихо присели в сторонке, понимая, что сейчас ничем помочь не в силах. Когда девочка успокоилась и перестала плакать Лаз заговорил:

– «Мама, папа, нас с сестрой зовет на каникулы съездить за город одноклассник. Мне кажется, что это очень хорошая идея и она пойдет на пользу всем».

Пара давно уже привыкла, что их сын не нуждается в их поддержке. В отличие от сестры он даже в младенчестве никогда не плакал, а потом, едва научившись ходить и говорить начал вести себя максимально самостоятельно. Они приняли тот факт, что Лаз никогда не был и не будет как все. Что он куда умнее и рассудительнее даже некоторых взрослых. Так что, несмотря на то, что в общении с ним Санктус и Фелиция продолжали вести себя как родители, внутри они уже давно приняли парадоксальную истину. Их шестилетний сын уже взрослый и воспринимать его слова и поступки нужно соответственно.

Поэтому они, не обращая внимания на немного неуместную ситуацию задумались над предложением Лаза. Поразмышляв минуту, они поняли, что слова их сына совершенно правильны. Пока его с сестрой не будет в городе про нашумевший случай забудут, как и про все подобные скандальные новости. А Лани проведет время с друзьями на природе, будет смеяться и шутить и довлеющие над ней воспоминания превратятся в пусть и кошмарный, но сон.

Уснувшую от переизбытка чувств Ланирис оставили одну, а Лаз вместе с родителями ушел к папе в кабинет. Там он рассказал обо всех известных ему деталях поездки. В Академии Лаз говорил так как ему хотелось, в полном соответствии с тридцатилетним разумом. И каждый раз, приезжая домой, он понемногу убирал из своей “детской” речи все “детские” словечки, выражения и ошибки. Он понимал, что его родители не купились бы на такой простой трюк, но другого выбора он не видел. Лазарь знал три вещи: он сын этих людей; он очень их любит, и эти чувства взаимны; он больше не может изображать из себя ребенка. Так что Лаз решил пойти ва-банк. Если родители любят его так же, как и он их, то примут Лазариса каким бы он ни был. Если нет – тогда их любовь слаба, а быть сыном таких людей Семен Лебедев не хотел. И его ставка сыграла.

Сейчас он разговаривал с ними так, как ему было удобно и не видел никаких подозрительных или негативных эмоций в ответ. Фактически, душа Лаза была старше, чем его отец и мать. Санктусу было тридцать один, Фелиции двадцать девять. А ему тридцать три. А учитывая наполненную событиями земную жизнь, совсем не похожую на местное размеренное существование и невероятный опыт перерождения сам себе он казался намного старше. Так что сейчас в кабинете разговаривало трое взрослых людей, имевших право говорить друг другу все без тайн и обиняков.