Меландия
Шрифт:
Растянулась на диване и загуглила «Мелани Алдерман». «Появившись на созданном три дня назад канале, клип Мелани набрал больше 40 миллионов просмотров. Совсем не похожая на песни некогда популярной группы Melanin и в целом очень необычная, музыка тем не менее привлекает все новых слушателей. В описании сказано, что работа символизирует прощание со старым эпатажным образом Мелани и начало нового пути. Также сказано, что шоу-бизнес Мелани оставила в прошлом, и скоро мы узнаем, чем она займется теперь. Интересное и неожиданное возвращение давно забытой обладательницы шестнадцати „Грэмми“, которую обвиняли попытке убийства своего бойфренда».
Мелани широко улыбается на обложках, кажется, вообще всех старых журналов. Вот она надменно смотрит в камеру, положив ладонь на голову широкоплечему мужчине, что уткнулся лицом между ее широко раздвинутых ног.
– Всем привет! Пятьдесят тысяч зрителей уже заждались начала грандиозного шоу группы Melanin. У нас есть возможность задать несколько вопросов нашим кумирам, Мелани и Тайлеру. – Широкое платье Мелани переливается золотыми блестками и складками собирается на полу у ее ног. Ее волосы зачесаны назад блестящим гелем, а на веках сияют золотые тени. Она наклоняет голову, разминая шею в жемчужном чокере, и что-то говорит Тайлеру, который поправляет круглый серебряный кулон на забитой татуировками груди. Он в косухе на голое тело и узких джинсах. – Мелани, Тайлер, привет!
– Ага, – улыбается Тайлер, окидывая взглядом блондинку, а Мелани смотрит на свои золотые ногти.
– Ребята, снаружи творится что-то невообразимое, никогда не видела столько народу. Готовы к шоу?
– Мы этот стадион разнесем на хрен, – усмехается Тайлер.
– Не сомневаюсь, – кивает блондинка. – Мелани, как тебе наш город? – еще посмотрев на ногти, та поднимает глаза.
– Берлин – великолепный город.
– Согласна, – улыбается блондинка, – только мы в Париже.
– Париж – великолепный город, – усмехается Мелани и, шмыгнув носом, удивленно поднимает густые брови. – Музей Орсэ. Он здесь?
– Да. Он в Париже.
– Эй! – кричит Мелани кому-то за кадром. – Хочу в Орсэ, – а коридор вибрирует от ритмичного электронного баса.
– Кстати, Мелани, ты недавно купила на аукционе несколько известных картин. Любишь искусство?
– Я лучшая на факультете, – надменно фыркает Мелани. – Как, по-твоему, люблю?
– Ну, наверное, – блондинка смущенно улыбается, а Тайлер продолжает ее рассматривать. – Ребята, у вас скоро день рождения. Как планируете отмечать?
– Кстати, а что… – повернувшись к Тайлеру, Мелани следит за его глазами и изгибает бровь. – Она тебе нравится? – и окидывает блондинку насмешливым взглядом. – Серьезно?
– Отвали, – смеется Тайлер. – Все, нам готовиться надо.
– Заходи после концерта, – Мелани широко улыбается блондинке. – Он будет ждать.
– Ага, – Тайлер берет Мелани за локоть. – Нам пора, – посмотрев, как они уходят по коридору в сопровождении нескольких человек, блондинка улыбается в камеру.
– Ну вот такие они, наши звезды. Давайте проверим, что творится снаружи. Напоминаю, Париж в ожидании… – проматываю. Камера летит между темным небом и огромным стадионом, люди на котором превратились в пеструю движущуюся массу. Тут и там мелькают самодельные плакаты с именами Мелани и Тайлера. Атлетичные тела соприкасаются в быстрой нарезке на больших экранах по бокам темной сцены. Стадион наполняет медленный электронный бит, и толпа подается вперед. Сцена словно загорается кроваво-красным, и на ней появляется множество людей в обтягивающих костюмах телесного цвета. Бит набирает громкость, и к нему присоединяется глубокий бас. Танцоры синхронно движутся к краю сцены, а позади вспыхивает огромный экран, на котором раскрывает полные губы нижняя часть тонкого лица. Красный рот открывается шире, и сквозь музыку слышится протяжный, полный наслаждения стон. Бит ускоряется, и свет пульсирует, то погружая сцену в темноту, то освещая бордовым сиянием. Танцоры синхронно расступаются, и в центре в широком золотом платье появляется Мелани. Перекрывая рев толпы, ударные превращаются в интенсивную дробь, и Мелани ступает на узкий помост, подсвеченным пирсом выдающийся в море людей. Грациозно изгибаясь, танцоры сопровождают Мелани, которая ускоряет шаг навстречу вытянутым рукам. Двое хватаются за золотой подол, и платье, переливаясь блестками, слетает с Мелани. Красный свет мигает так, что рябит в глазах, и по бокам сцены летят искры. Мелани в узком золотом корсете, прозрачной короткой юбке и туфлях на золотых шпильках. Сияющая в свете софитов, она встает, широко расставив ноги, на краю помоста, подносит ко рту микрофон и поет глубоким мелодичным голосом под интенсивный бит. Драйвовая песня с цепляющим припевом взрывает стадион, и толпа взлетает и опадает большими волнами. «Тебе хочется любви, а мне стонать, стонать, стонать». Мелани ставит сверкающий каблук на спину одного из танцоров, а другие ритмично сокращаются вокруг, сплетаясь в безликую оргию. Губы на экране раскрываются навстречу большому розовому банану, который глубоко погружается между них, а потом движется назад. Музыка замирает, и ее сменяет рев толпы. Опустив микрофон, Мелани, щелкает пальцами, будто запуская новую ритмичную мелодию. Пол светится красным, и из-под него с золотым синтезатором, висящим на забитых татуировками плечах, появляется Тайлер. Он убирает с лица волосы и, улыбнувшись оглушительному реву стадиона, поднимает руку.
– Привет, Париж! – и бьет по клавишам. Рядом другое видео.
– Мелани Алдерман отказывается признавать вину в жестоком нападении на музыканта Марка Реджи, с которым они состояли в недолгих романтических отношениях. – Зеленоглазый шатен в футболке, обтягивающей бицепсы, бьет по струнам гитары под крики толпы в темном зале. Перепрыгнув через ограждения, юная девушка взбирается на сцену и виснет у него на плечах. К ней бежит мужчина в черном пиджаке, но шатен жестом останавливает его. Продолжая играть, он кивает девушке на микрофон, и та робко подпевает, вытирая слезы. – Марк находится в тяжелом состоянии, а Мелани арестована на месте преступления. – От машины скорой помощи к стеклянным дверям везут носилки, накрытые простыней с густыми бурыми пятнами. – Мелани единственная подозреваемая в этом жестоком преступлении. В момент нападения Марк и Мелани были вдвоем в частном доме Марка в Лондоне. – Двое полицейских под руки ведут Мелани, завернутую в черный плед, по ступенькам кирпичного особняка с розами у крыльца. Щеки и подбородок Мелани в темно-красных разводах, а мокрые волосы прилипли ко лбу. – Об отношениях двух музыкантов стало известно месяц назад, когда пара была замечена на случайном снимке. – Спрятавшись под капюшон, Марк одной рукой держит подставку с двумя стаканами кофе, а другой открывает дверь большой белой машины. В темноте салона можно различить профиль Мелани. А в рекомендациях рядом все висит клип «Рамштайн», который сняла Кира. Еще с института с ней дружим. Столько вместе выпили, что и секретов уже не осталось. Так гордится этой работой, а я все не посмотрю. Тяну руку к экрану, но в прихожей щелкает дверь.
– Привет! – вот и Саша. – Юль, дома?
– Бегу, дорогой супруг! – выхожу в светлую прихожую, и Саша, сняв зеленую ветровку, целует меня в губы.
– Вот и я, – и вдруг поднимает меня на руки, а я глажу его по светлым волосам, пока он несет меня по коридору.
– Какой вы сильный, Александр.
– А вы, Юлия, с каждым днем все прекраснее, – он целует меня в нос. – Отнесу тебя в «Бланк», поужинаем хоть.
– Ой, я бы с радостью, но дел полно.
– Ну закажем тогда, – Саша ставит меня на пол посреди гостиной и довольно кивает на стену напротив дивана – А здесь телек поставим.
– Ага, – показываю на коробки, что стоят под подоконником. – Ты разобрать грозился.
– Блин, – Саша тоскливо вздыхает, – давай потом, а?
– Саш, ну неделю стоят уже. Там пауэрбанк мой где-то. И носки твои.
– Ну давай одну, – он тянет коробку к дивану, – а завтра остальные, – садится и открывает ее. – А каких дел-то полно?
– Да интервью новое, готовиться надо, – сажусь рядом, а Саша открыл коробку и озадаченно смотрит внутрь.
– Кто, блин, так собирает? Вперемешку все.
– Так вы, Александр.
– А, ну да, – улыбается Саша, вытаскивая из коробки несколько жестких дисков, перетянутых резинкой. – Это мое. А с кем интервью-то?
– С Мелани Алдерман.
– Хренасе, – он поднимает удивленные голубые глаза. – Как ты на нее вышла-то?
– Да никак. Она сама пришла.
– Офигеть, – улыбается Саша. – Юль, когда ты такой крутой-то стала?
– Сама недоумеваю.
– О! – он вытаскивает коробку с винными бокалами. – Как раз и отметим, – и протягивает мне. – Нальешь?