Меланхолия Харухи Судзумии
Шрифт:
— Судзумия Харухи. Восточная средняя школа.
До этого момента все было вполне обычно, так что я даже не стал себя утруждать и оборачиваться, чтобы глянуть назад. Я продолжал смотреть перед собой и вслушивался в этот необыкновенно ясный голос:
— Обычные люди меня не интересуют. Если здесь есть пришельцы, гости из будущего, люди из параллельных миров, экстрасенсы — милости прошу. Это все.
Тут я, само собой, обернулся.
Длинные темные ниспадающие волосы, перехваченные ободком-лентой. Гордое, с правильными чертами лицо,
Тот кристально чистый голос Харухи я помню и сейчас. Перед моими глазами была настоящая красавица.
Харухи, медленно окинув вызывающим взглядом класс, в конце покосилась на меня, глядящего на нее снизу с открытым ртом, а затем села, не сделав даже какого-либо намека на улыбку.
Это шутка такая?
Думаю, каждый ученик раздумывал, как на такое реагировать. У всех в головах, наверное, всплывали сплошные знаки вопроса — «здесь смеяться?»
Как оказалось, ни шуткой, ни чем-то смешным это не было. Судзумия Харухи никогда и нигде не шутит. Она всегда серьезна.
Позже испытав все на себе, я это понял, так что скажу, что никакого недоразумения здесь нет.
После тридцати секунд гробового молчания физрук Окабе, запинаясь, пригласил представиться следующего ученика, и атмосфера постепенно нормализовалась.
Вот так мы и встретились. Момент, который невозможно забыть. Мне очень хочется верить, что это на самом деле было совпадением.
Не оставив никого из класса равнодушным, со следующего дня Судзумия Харухи на первый взгляд играла роль послушной старшеклассницы.
«Затишье перед бурей» — значение этих слов я сейчас очень хорошо понимаю.
Все пришедшие в нашу новую школу — бывшие ученики одной из четырех средних школ города, люди с успеваемостью нормального среднего уровня. Среди них были и выпускники Восточной средней школы, поэтому в нашем классе должны были быть и те, кто учился до этого с Судзумией Харухи. Если бы я пообщался с ними, то, наверное, меня бы предупредили, что ее спокойствие — предзнаменование того, что назревает нечто. Но, к сожалению, я не был знаком ни с кем из Восточной школы, никто мне ничего не объяснил, поэтому через несколько дней после знакомства я, никогда этого не забуду, заговорил с ней утром перед началом урока.
Моя цепочка домино из неудач начала рушиться, а первую костяшку толкнул я сам.
Видите ли, когда Судзумия Харухи тихо сидит на своем месте, она выглядит просто как обычная симпатичная девушка-старшеклассница, а так как я оказался рядом с ней, то решил воспользоваться ситуацией и попробовать познакомиться поближе. Я на секунду потерял голову, будто кто за язык тянул!
Конечно, тема для разговора могла быть только одна.
— Эй.
Я небрежно повернулся и с легкой улыбкой спросил:
— Ты
Судзумия Харухи, скрестив руки на груди и сердито выгнув дугой губы, уставилась прямо на меня.
— Какую еще речь?
— Ну, речь про пришельцев.
— А ты пришелец?
Она выглядела серьезной.
— Нет.
— А если нет, так чего тебе?
— Да нет, ничего…
— Так и не лезь. Время только тратишь.
Ее взгляд и тон были такими жесткими, что я даже невольно пробормотал какое-то извинение. Судзумия Харухи поглядела на меня так, будто я был кочаном капусты, презрительно отвела взор и хмуро уставилась на доску.
Так и не придумав, что на это ответить, я был спасен пришедшим Окабе.
Поджав хвост, я разочарованно повернулся обратно и заметил, что некоторые ученики наблюдали за всем этим с большим интересом. Я обвел их глазами, они понимающе улыбались и их взгляды будто говорили: «Ну вот, так мы и думали», а некоторые даже сочувственно мне кивали.
Эй, это действует на нервы! Потом все объяснилось — все они были из Восточной средней школы.
Наверное, из-за этого крайне отрицательного первого опыта я начал подумывать, что, пожалуй, лучше держаться от Судзумии Харухи подальше. Впрочем, планы эти были сорваны спустя неделю.
В классе еще не все поняли, что к чему, находились и те, кто пытался заговорить с, постоянно хмурящей брови и сердито выгибающей губы Судзумией Харухи.
Большей частью это были суетливые девчонки, желающие из лучших побуждений помочь новенькой влиться в жизнь класса. Дело, в общем-то, хорошее, но с этой собеседницей все было бесполезно.
— Привет! Смотрела вчера сериал? В девять часов?
— Нет.
— А? Почему?
— Не знаю.
— Глянула бы! Ой, он ведь уже долго идет, ты, наверно, не поймешь ничего. Давай я сюжет расскажу!
— Заткнись.
Вот такие дела.
Было бы гораздо лучше, если бы она отвечала с безразличным видом, но нет — нужно было обязательно выразить свое раздражение и голосом, и выражением лица так, что все, кто пытался с ней заговорить, начинали думать, что они сделали что-то ужасное. В конце концов, все они бормотали: «Аа… Ну…», — и с поникшим видом, плелись прочь. «Я что-то не то сказал?»
Успокойтесь, ничего вы не сказали. «Что-то не то» — это скорее про голову Судзумии Харухи.
Хотя нет ничего особо трудного в том, чтобы поесть одному, все-таки, почему бы не собраться компанией за одним столом и, переговариваясь, не пожевывать бенто? Во время перерыва я обедал вместе с моим хорошим приятелем Куникидой, с которым учился раньше, и сидевшим по-соседству в классе, выпускником Восточной средней школы Танигути.
Как-то раз речь зашла о Харухи.
— Ты тут с Судзумией говорил, — будто невзначай заметил Танигути.
Я кивнул.
— Она тебе наговорила всякой ерунды и затем отшила?