Мелисандра
Шрифт:
– Да, видела, – кивнула Мелисанда.
Миссис Гантер пристально посмотрела на нее.
– Вижу, что вы разумная девушка, – сказала она.
– Как было бы хорошо, если бы он не приезжал.
– Он наверняка сказал вам, что вы очень хорошенькая, что вы сойдетесь как пожар в доме.
– Откуда вы знаете?
– Набор его выражений невелик. Здесь у нас и раньше бывали красивые девушки, но я вам скажу вот что: он трус и смертельно боится жены. – Миссис Гантер подтолкнула локтем Мелисанду. – Для начала пригрозите, что скажете ей, если он будет к вам приставать. А не отстанет –
Мелисанда подошла к миссис Гантер и положила голову ей на плечо.
– Это было так прелестно, – говорила позже миссис Гантер. – Но потом я заметила, что она плачет – тихо-тихо так. Она сильно изменилась, больше уже не была спокойной. Когда она выпрямилась, это была совсем другая девушка. Я никогда не видела таких сверкающих глаз. До чего красивые! Я тогда подумала: «Ну и ну, такой мы ее еще не знали. Уверена, мистер Л. получит по физиономии, если зайдет слишком далеко!»
– Мартин, – спросила миссис Лавендер, – ты играешь в вист?
– Немного, мадам.
– Тогда будешь с нами играть… после обеда. Миссис Гринэйкр не может сегодня прийти.
– Да, но… – попробовала возразить Мелисанда.
– Не нужно беспокоиться. Мы не потребуем, чтобы ты переодевалась к обеду. Я объясню нашим гостям, кто ты такая. От тебя ничего не потребуется, только играть – и все.
– И все-таки…
– Будешь делать то, что тебе говорят!
Мелисанда пошла к себе, чтобы умыться. Входя в комнату, она теперь всегда запирала дверь. Делать это стала после того, как однажды вечером мистер Лавендер постучал и спросил, как она себя чувствует. Ему показалось, будто у нее усталый вид. Мелисанде было довольно трудно удержать его по ту сторону двери, однако она это сделала, достойно и решительно.
После этого она всегда поворачивала ключ в замке и, если в дверь стучали, спрашивала – кто, прежде чем открыть.
Глубоко задумавшись, она умылась и причесалась.
У Лавендеров она жила три недели; это означало, что прошло уже девять недель с того дня, когда она оставила дом Фенеллы. Интересно, пытались ли они ее отыскать? Фенелла, вероятно, была глубоко огорчена. И Полли тоже. Что до отца, то он, наверное, даже обрадовался, ведь теперь, когда она исчезла, все проблемы разрешились сами собой. Сэр Чарльз не мог винить себя за то, что случилось с незаконнорожденной дочерью, которая с презрением отвергла его заботы и отказалась выйти замуж за респектабельного молодого адвоката, которого выбрали ей в мужья. А Женевра и Клотильда? Они тоже огорчаться не будут, ведь она была всего-навсего их компаньонкой, да и то недолго, каких-то несколько недель.
Пора ей забыть обо всем. С тех пор как произошел тот несчастный случай, Мелисанда каждый день читала газеты. Если бы Каролина умерла, об этом непременно сообщили бы. Она никогда не спрашивала у Фермора, где жили они с Каролиной, но выяснить это было бы совсем нетрудно. Однако вздумай она отправиться туда, чтобы расспросить слуг, могла бы ненароком встретиться с Фермором и Каролиной, а этого следовало избегать.
Мелисанда услышала, как к дому подъехал экипаж. Это, должно быть, гости. Она подошла к окну и глянула вниз. Как следует разглядеть человека, который вы шел из экипажа, ей не удалось, но видно было, что это мужчина примерно такого же возраста, как мистер Лавендер.
Хорошо, что ее не заставили сидеть вместе с ними за обедом. Она вообще не ждала ничего приятного от этого вечера, будучи уверена, что миссис Лавендер станет ее третировать, а ей уже стало надоедать такое обращение.
Теперь, когда эта женщина позволяла себе какую-нибудь грубость, Мелисанде хотелось должным образом ей ответить, слова так и просились на язык. Это было верным признаком того, что кошмары, терзавшие ее, постепенно отступали, возвращался интерес к жизни.
На ней было черное с зеленым платье, которое сэр Чарльз купил ей в Париже. Оно вышло из моды, и, находясь у Фенеллы, она его почти не надевала. Живя у миссис Чэб, купила себе пару простых дешевых платьев для повседневной носки – лиловое и серое.
Мелисанда привела в порядок волосы. Разделенные прямым пробором, они локонами падали на плечи.
Девушку охватило волнение, когда за ней прислали, сказав, что она должна идти в гостиную.
– Это моя горничная Мартин, мистер Рендал. Я послала за ней, потому что нам не хватало четвертого партнера, чтобы составить партию. Миссис Гринэйкр не смогла приехать, какая досада!
Мужчина встал и, взяв руку Мелисанды, склонился над ней.
Высокий и красивый, с черными глазами и темными волосами, он сразу понравился Мелисанде. К тому же его улыбка выражала симпатию и была начисто лишена снисходительности.
– Боюсь, что буду не слишком хорошим партнером, мне не часто приходилось играть.
Молодой человек – он был моложе мистера Лавендера – снова улыбнулся.
– Я уверен, что мы с мистером Лавендером простим, если вы побьете наших тузов козырями… Не правда ли, Арчибальд?
Арчибальд пробормотал что-то невнятное, ибо был очень осторожен в присутствии супруги, но стоило ей отвернуться, как он улыбнулся Мелисанде, точно желая объяснить, в чем дело.
– Можете расставить ломберный стол, Мартин, – распорядилась миссис Лавендер.
Мистер Рендал вызвался ей помочь.
– Вам вовсе не обязательно беспокоиться, – сказала миссис Лавендер. – Я уверена, что Мартин справится сама.
– Но мне это доставит удовольствие, – стоял на своем гость.
Участники игры сели вокруг стола, и карты были розданы. Мелисанда делала ошибку за ошибкой. В Тревеннинге она играла совсем мало, а в доме Фенеллы карты появлялись в редких случаях, и только для того, чтобы гадать.
– Боюсь, я совсем не умею играть… – нервничала и извинялась девушка.
– Ты права, Мартин, – отозвалась миссис Лавендер, коротко рассмеявшись. – Счастье, что ты не мой партнер.
Мистер Рендал, чьим партнером она была, поспешил на выручку.
– Я уверен, что это просто хитрость, – сказал он. – Вот увидите, что будет дальше.
Как он добр, думала Мелисанда, подсказывает ей и все время старается покрывать ее ошибки.
Сара принесла чай и печенье. Миссис Лавендер гордилась тем, что у нее это делается на самом высоком уровне. Она велела Мелисанде разливать чай.