Мелизман
Шрифт:
– Брат, у тебя в тележке соус Кайлодор. Жена умирает, просила именно этот соус.
Я подумал если его жена умирает, то это плохое последнее желание, не лучше ли было вызвать скорую помощь и вообще, соус Кайлодор не дефицит. Поэтому я как бы, так и ответил:
– Сходи возьми себе, там еще много. Бери по больше, можно сразу три банки если это последнее желание твоей жены.
Оказалось, все не так, муж умирающей жены объяснил, что идти за соусом надо в самое начало гипермаркета, это двадцать минут только в одну сторону, а его супруга ждет его в машине и умирает
Так вот, мужчина попросил, чтобы я отдал ему соус, иначе жена от него уйдет.
Из-за соуса! Вы представляете? Не из-за миллионов на скрытых счетах, не из-за огромных сумм, постоянно затрачиваемых на посторонние вещи или любовниц, а из-за какого-то там чертова соуса. Я представил себе, как только он сядет в машину к жене она разворошит сумки, достанет соус и прям из горла пить начнет. Соус!
Ну ладно! Соус то я ему конечно не отдал. Моя жена тоже его любит. Я просто представил, а что если я приду домой, а жена мне с порога: «Где соус Кайлодор? Нет! Это была последняя капля. Все развод. Я найду себе нормального мужика, с соусом что надо».
– Не, соус я оставил при себе, слышь мужик, надо иметь свою соусницу.
И вот тут до меня дошло. Ведь соусница как раз уже есть, но, чтобы в нее макать надо подмаслить.
Так что я отдал ему соус, там бутылочка то всего 0,33, а сам побежал набрал себе побольше. Накупил сразу пару литров. Всяких разных соусов. Залью в свою соусницу до краев чтобы радовалась.»
Комик шутил и кривлялся, показывал миниатюры. Но в залах стояла гробовая тишина, тот кто проектировал это место перестарался угождать богатеям и вместо того чтобы обособить их частную жизнь просто-напросто изолировал их от общества. Без смеха, без оваций выступление стендапера стало пресным.
Самая современная шумоизоляция.
Юстиция слушала и на ее лице отразилось отвращение,
– Он не имеет права приравнивать себя к нам. Его вместе с его репризами надо выкинуть на помойку. Уйдем отсюда, – сказала она, – мне противно его слушать.
Разве богатство и власть нужны только для того что бы окружить себя фриками и низкосортными развлечениями. Все это пошло и противно.
– Эти люди вокруг аристократы.
– Эти люди вокруг называют себя аристократическим обществом? Нет, они такой же скот, просто у них есть деньги.
Когда комик уходил со сцены последней его фразой было: «Да, не хлебом единым жив человек, еще его кормят надеждой.»
И этой фразой он будто поставил клеймо на богатеях, слушавших его. Раскрыв в них низменные черты характера приобщив их к одному роду человечьему.
– Юстиция, – возразил Абимаур, – перестань. Он сатирик его профессия задевать чувства зрителей, провоцировать слушателей.
– Растление аристократического ума преступление. – сказала Юстиция и поставила этим точку в разговоре.
После
Колкая мысль отрезвила ум Юстиции заставила ее как в испуге содрогнуться. Она услышала стук своего сердца и почувствовала его своим телом.
Абимаур провалился в глубокий сон. За время их союза она хорошо изучила своего мужа. И не опасаясь разбудить Юстиция прошмыгнула в ванную привела себя в порядок, второпях накинула на обнаженное тело пальто, нахлобучила капюшон и выскользнула из номера.
Оскар и Анатоль дежурили в машине напротив парадной гостиницы в которой поселился Мелизман. Гостиница была не первый класс и парадную украшали красная дорожка, которая была совсем не красная, а вышаркано-коричнево-серая, но с бардовыми горошинами. А за стеклянной стеной растянулся зазывающий баннер: «У нас тут комнаты для вас на любое количество часов и суток».
– Я не понимаю почему мы не можем снять номер Мелизман все равно знает, что мы за ним наблюдаем.
– Мы всегда должны быть наготове. Вдруг он выйдет, мы должны будем за ним проследить. Или в гостиницу придет кто ни будь, возможно к нему. – парировал слова напарника Оскар Чаелд.
– Вот именно, ты поселишься с ним на одном этаже. Будем отслеживать весь периметр. Иди сними номер. – Продолжал накидать Анатоль. – А я останусь здесь.
– Со всех позиций?
– Да.
– Я из номера, а ты отсюда.
– Конечно. – обрадовался Анатоль, думая, что малыш сдался.
– Это дешевый хостел, если хочешь кормить клопов сам туда иди.
– Нормальная это гостиница. И… Ты же взрослый человек, ты же понимаешь, что, если случится погоня я должен быть за рулем. Тем более ночью на улице, пускай даже в машине не безопасно. А в номере спокойно выспишься.
– Я не хочу, папа. – шуточно произнес Оскар.
– Перестань выделываться, здоровый сон полезен твоему организма.
– Я в таком возрасте что моему организму ничего уже не поможет! – вспылил Оскар.
– А еще здоровый сон укрепляет нервную систему. Вот. – добавил, улыбнувшись Анатоль.
Улицы были прекрасно освещены, но кое-где еще находились темные переулки. Может такие улочки оставили намеренно? Преступные личности любят таится после совершения разных дел в подобных местах, а там камеры ночной съемкой. И расслабившихся нарушителей засекли и обезвредили.
Именно в таком темном переулке остановился таксомоторный бобик из которого вышла женщина. Темень скрывала ее облик оставляли лишь очертания стройные фигуры.