Мелочи сыска
Шрифт:
– Есть, разумеется, – ответил Гуров. – Но не думаю, что такие новости сообщают по телефону. Она должна увидеть этого типа лично.
– Ну так чего проще, – заявил Крячко, откусывая сразу полбутерброда. – Она ему позвонила и попросила прийти вечером в клуб. Там толпа, все пьяные, лишний человек на виду не будет. Там она ему все и выложит. По-моему, логично.
Гуров подумал и сказал со вздохом:
– Наверное, ты прав. Даже скорее всего прав. Девчонка именно в таком духе и поступит. Но все равно придется сидеть и ждать. Уж слишком она себе на уме.
– Ждать так ждать, – философски заметил
Глава 9
Конца света они не дождались, но, пока сидели в засаде, успели снова проголодаться. Липатова не подавала никаких признаков жизни, и Крячко начали охватывать сомнения. Однако прежде он немного вздремнул на заднем сиденье – видимо, озарение пришло к нему во сне.
– А ты уверен, Лева, что она и на этот раз тебя не обманула? – спросил он, зевая и потягиваясь. – Может, она только мечтает работать в стриптиз-клубе? А сама живет на средства, полученные от продажи краденого?
– Что же она это краденое в окно швыряет? – недовольно проговорил Гуров, который в глубине души тоже начинал беспокоиться.
– А душа широкая, – объяснил Крячко. – Вот и швыряет. Думает – завтра, мол, еще украду, ничего страшного.
– Не похожа она на барыгу, – заметил Гуров.
– А кто сейчас на кого похож? – возразил Крячко. – Время такое – все перемешалось.
– Да нет, я к тому, что на стриптизершу-то она как раз похожа, – сказал Гуров. – С такими данными только тело и показывать.
– Тело есть – ума не надо, – согласился Крячко. – Однако что-то не спешит она показывать… тело-то. Сколько мы еще здесь будем торчать, Лева? А вдруг у нее вообще выходной сегодня?
– Она должна предупредить своего дружка, – упрямо сказал Гуров. – Не может быть, чтобы она пустила это дело на самотек. Когда я заговорил про компьютер, она была в панике. Голову даю на отсечение, она прекрасно поняла, о чем идет речь. И, кстати, голова у нее соображает совсем неплохо. Да и выдержка имеется. То, что она сразу никуда не бросилась, прекрасно это доказывает. Я с тобой согласен, что она могла предупредить бойфренда по телефону, но основной разговор у них должен состояться с глазу на глаз. Подождем еще немного.
– Смеркается уже, – проворчал Крячко. – А вдруг она каким-нибудь запасным выходом воспользуется? Например, уйдет через соседский балкон? Стемнеет – вообще можем ее не заметить.
– Какие же мы с тобой тогда сыщики? – засмеялся Гуров. – Если от нас девчонка через балкон сбежит? Да и не должна она через балкон – у нее, насколько я понимаю, и так с соседями отношения не блестящие.
– Ну, знаешь, с кем не блестящие, а с кем, может, и блестящие, – заметил Крячко. – Например, возьми меня. Разве я отказал бы молодой одинокой девушке в небольшой услуге? Да ни в жизнь! И спрашивать бы не стал, что у нее на уме. Ты разве опрашивал соседей, какого они мнения? Ты одну чокнутую старушку выслушал и уже делаешь выводы.
– Я не только старушку, – усмехнулся Гуров. – Я и мнение молодой одинокой девушки выслушал. Она соседей ненавидит до судорог. Неподдельное чувство, так сказать. Так что не суетись – выйдет она, как все нормальные люди, через входную дверь. Просто нужно еще немного потерпеть, я думаю. Ночная жизнь еще не началась.
«Ночная жизнь» началась примерно в девять часов вечера. Крячко снова принялся рассуждать о правильном питании и совсем уже собрался бежать в ближайшую торговую точку, как вдруг дверь подъезда, за которым они наблюдали, распахнулась и на пороге появилась Елена Липатова.
Она на какое-то мгновение задержалась на крыльце и тревожным взглядом окинула скудно освещенный двор. Гурову в этот момент она показалась совсем хрупкой и юной, почти школьницей. Может быть, из-за того, как девушка была одета. На Липатовой был щегольской белый костюмчик – короткие брюки и куртка – и желтая блузка с отложным воротником. Голову украшала забавная белая кепка с большим козырьком, которая делала девушку похожей на Гавроша. На плече у нее болталась вместительная сумка на длинном ремешке.
– Держите меня! – сказал Крячко. – Я думал, там и в самом деле женщина с выдающимися формами, а тут пигалица какая-то – без слез не взглянешь. Лева, ты ничего не перепутал?
– Я ничего не перепутал, – сказал сквозь зубы Гуров, запуская мотор «Пежо». – И формы у нее, между прочим… Но сейчас это не тема для разговора. Вылезай из машины и топай за ней следом. Скорее всего она на метро двинет. Тебя она не знает и ничего не заподозрит. А я потихоньку за вами поеду – для подстраховки. Если сядете в метро, я сразу поеду в «Камиллу» и буду там ждать. Если что-то изменится – звони мне на мобильный!
– Вперед, чернорабочие невидимого фронта! – скомандовал себе Крячко и с достоинством вышел из автомобиля.
Не сводя глаз с девичьего силуэта, молочно белеющего в сумраке двора, Стас небрежной походкой двинулся следом за Еленой, стараясь выглядеть при этом как можно незаметнее. Дождавшись, когда он скроется за углом дома, Гуров тронул машину с места и выкатился на улицу.
Сомнений никаких не оставалось – Липатова направлялась к станции метро. Никаких бойфрендов на сверкающих лаком «Феррари» – простая девчонка с окраины, скромная труженица кабацких подмостков. Гуров не первый день жил на свете и знал, что мир устроен вовсе не по тем правилам, которые расписаны в законах и учебниках, и эта простая девчонка совсем не ангел, но все равно – душа его протестовала против такого положения дел.
– Комсомол им был плох! – ворчал он себе под нос, выворачивая баранку влево и выискивая впереди маленькую фигурку в белом. – Не нравилось им, что девушки металлолом сдавали, с парашютом прыгали… Лучше бы уж она с парашютом прыгала, чем вот так вот…
Убедившись, что Липатова, а вслед за ней и Крячко скрылись в подземелье, Гуров поехал в Стрешнево – именно там находился ночной клуб «Камилла», где, по идее, должна была работать Елена. Гуров допускал возможность, что девушка и насчет клуба могла его обмануть, но не очень расстраивался по этому поводу – он был уверен, что Крячко не упустит свою подопечную ни при каких обстоятельствах. Поэтому он со спокойной душой поехал в такую даль, размышляя по дороге о том, что заставляет беззащитную, в сущности, девчонку мотаться по ночам через всю Москву – заработок, какое-то извращенное понятие престижа или другая причина, о которой известно только ей одной?