Мелодия Бесконечности - симфония чувств
Шрифт:
– Уже скоро мы приедем, - тихо произнес он, и она снова закрыла глаза, не выпуская его руки.
До комнаты он донес девушку на руках, осторожно помог снять плащ и в нерешительности остановился:
– Дальше справишься сама?
– А ты хотел помочь?
– чертовка, ещё при этом так многообещающе-соблазнительно улыбнулась, - Я бы не отказалась.
Черт! Это она, что - провоцирует его сейчас? Испытывает на прочность его выдержку, которой и так не осталось? Но это было бы нечестно
– Спокойной ночи, - он коснулся губами её лба.
– Спокойной ночи, Марк, - провела пальцем по его губам, потом невинный легкий поцелуй щеки.
Да, какое может быть тут спокойствие, когда внутри всё горит от непонятного чувства! Срочно нужно взять себя в руки - ещё несколько секунд, и будет поздно. Один... Два... Три...
– Спокойной ночи, - Марк выдохнул, коротко поклонился и покинул комнату.
Он уже запустил кофе-машину в надежде скоротать остаток вечера за чашкой кофе и побыть наедине со своими мыслями. Однако, одиночеству его не суждено было продлиться долго.
В коридоре послышался шорох, потом - звук открываемой дверцы шкафа в прихожей. Потом он услышал голос - Мей звала его:
– Марк, ты слышишь? Слышишь?
– девушка накинула дождевик и уже надевала непромокаемые сапоги, - Это дождь! Дождь!
– он только успел накинуть куртку и захватить зонт - такого воодушевления и такой радости на её лице он ещё не видел.
А она потянула его на улицу, принявшись весело прыгать по лужам, поднимая брызги и кружась под дождем, ловя капли губами и руками.
Глядя на это её маленькое безумие, губы его сами изогнулись в улыбке, и он тоже подставил свое лицо дождю.
Какой же она ещё, по сути, ребенок... А когда он сам последний раз вот так запросто радовался рассвету, снегу, или, вот, обычному самому дождю?
А капли дождя смывали всю тяжесть, и на душе становилось легче.
А в клубе у господина Ондзи свадебное торжество подходило к завершению. Сменив за роялем Николь, азиат играл проникновенную композицию собственного сочинения. Мало того - он ещё и сам пел, и голос его совершал непередаваемые обороты от высоких тональностей, к более низким, глубоким, чуть хриплым - и обратно. И все в зале заворожено притихли и слушали. А его песня предназначалась только одной - той, чьи волосы золотым нимбом сияли в свете изысканных люстр, соперничая с блеском её ясных глаз, той, чье гибкое тело выгодно подчеркивал тонкий шелк.
Финальную композицию для гостей сыграли сами молодожены - в качестве признательности и благодарности за чудесный вечер.
Это его последний шанс, если он хочет пригласить её на танец.
К его радости, златовласая приняла приглашение. Её улыбка согревала и очищала, а ещё - он сам заметил на её тонкой шее серебряный кулон в виде ангела, что подарил ей.
Девушка провела по цепочке рукой и нежно улыбнувшись, ещё раз поблагодарила за подарок.
Не сводил с неё глаз, и только вовремя закончившая звучать композиция уберегла его от опрометчивого поступка - поцеловать её на глазах у всех.
Посчитав, что теперь для этого настал наилучший момент, он ещё раз поклонился и церемонно простился со всеми.
Выкуривая сигарету, он наблюдал, как в морозном воздухе пар от его дыхания принимал необыкновенные формы.
Домой он ехал, пробиваясь вечерними пробками - создавалось впечатление, что город с наступлением темноты только оживал, расцвечиваясь огнями множества автомобильных фар, магазинных витрин, окон домов и парковых фонарей.
Оставив в прихожей обувь и верхнюю одежду, он проследовал в комнату - Лаура уже спала, не дождавшись его. Он бережно поправил покрывало и присел рядом, перебирая её светлые локоны:
– Лаура, скажи, почему всё так запуталось? Почему мы такие, и нет нам покоя? Тех людей, что причинили нам боль уже давно нет на этом свете, а мы до сих пор живы... Только - жизнь ли это?
– девочка во сне улыбнулась и перевернулась на другой бок, - Что же снится тебе, госпожа?
– он поцеловал её белокурую макушку и вышел из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь.
Он вышел на лоджию, сел в кресло и закурил, всматриваясь в панораму ночного города, открывавшуюся из окон их высотного этажа.
Спустя некоторое время тихие звуки шагов и последующие успокаивающие массирующие движения нежных рук заставили его расслабленно откинуться и закрыть глаза:
– Фи, Ондзи, ты опять курил? Я же просила тебя, - Лаура поморщила хорошенький носик, игриво хлопнув его по плечу.
– Прости, госпожа, - мужчина виновато улыбнулся, поднеся её ладошку к своим губам,- Мне показалось, ты спала.
– Тебе, смотрю, тоже не спится, - она провела пальчиком по его напряженному лбу, - Вон, и лоб уже нахмурил. Тебе не идет, кстати. О чем ты думаешь, Ондзи? Ты много думаешь последнее время, тебе не кажется? И нахмуренное выражение лица тебе не идет - морщины останутся.
На минуту он задумался, подбирая слова для ответа. Лаурита, хоть и выглядела маленьким ребенком, но отнюдь не была таковой - свои шесть веков она прожила не зря, и порой ему казалось, что она видит его насквозь и уже заранее знает, что он может ей ответить.
Видя, что его лицо непроницаемо серьезно, Лаура тоже перестала улыбаться.
– Лаурита, скажи, а ты думала о том, что нас ждет?
– он посадил её к себе на колени, с надеждой глядя на неё, - О том, что такое любовь? Что такое сочувствие?- ей показалось даже забавным это выражение растерявшегося школьника на его лице, испытавшего дискомфорт при первом столкновении с трудно разрешимой задачей.
– Сочувствие? К тем, кто бросил нас гнить во тьме?
– глаза её сузились, выражая раздражение и презрение,- Не смеши меня!