Мелодия для Короля
Шрифт:
Мы много разговаривали, касались друг друга, улыбались, смеялись, целовались и просто обнимались. Легко, душевно и просто.
— Иди ко мне, принцесса, — зову Диану я к себе, как только она возвращается из ванной.
Диана повинуется, удобно располагается на моих коленях и заискивающе смотрит.
— Скажи мне, мой Король, когда ты понял, что любишь свою принцессу Диану? — смеется она.
— Когда тебе исполнилось восемнадцать лет и ни минутой ранее, — отвечаю серьезно, улыбаясь глазами.
— Значит, несовершеннолетних
— Ты все мои грехи перечислить хочешь? Он у меня один — это ты, — отвечаю я, поддевая полотенце ладошкой. Оно раскрывается и оголяет желанную женщину.
Диана не сдается, пытается прикрыться, хоть я ей не даю это сделать.
— Ну, скажи, — капризничает она.
— Ладно. На день рождения Лины.
— Когда ты приехал с Юлей? — как-то грустнеет сразу Диана.
— Глупышка моя, посмотри на меня, — рукой поднимаю ее подбородок, заставляя посмотреть на меня, — с Юлей у меня ничего не было.
— Мне все равно, — отвечает Диана, пожимая плечами, но я вижу, что это не так.
Прижимаю ее к себе.
— Давай договоримся так. Если тебе что-то не нравится, то ты мне сразу об этом будешь говорить? Не хочу ссор из-за недомолвок.
Диана не смело кивает. А через минуту выдаёт:
— Тогда скажу: мне не нравится Юля, — смотрит в упор с укором.
Так хочется рассмеяться, но я прикусываю щеку, чтобы не сделать этого, хоть и понимаю, что веселые глаза выдают меня.
— Чем же, милая моя? — говорю, как можно серьезнее.
— Тем, что ты ее первой привел в дом к родителям. Тем, что держал ее за руку, лежа под яблонями. Тем, что она красивая!
Диана начинает рыдать, а я теряюсь на мгновение. Ненавижу ее слезы. И себя ненавижу, когда она плачет.
— Прости, — тут же шепчет Диана, — я какая-то слишком эмоциональная.
— Это нормально. Гормоны пляшут, — поглаживаю свою девочку по спине, стараясь успокоить, — ты знаешь, мне Юля напомнила Дарину, именно поэтому я тогда пригласил ее.
— Они совсем не похожи, — тут же возражает Диана.
— Не похожи, — соглашаюсь я, — но только внешне. Именно Юля открыла мне глаза на мое отношение к тебе. Поняла с полувзгляда, что я тебя люблю. И у Юли своя история, у нее есть любимый мужчина.
— Я ей благодарна должна быть, получается? — хлопает ресницами Диана.
— Она тебе не враг. Она тебе понравится, если узнаешь ее лучше.
Диана не смело кивает. Но непроизвольно фырчит, напоминая надутого маленького ёжика.
— А Дарину любил? — спрашивает Диана, замерев.
— Любил, но как сестру, — отвечаю сразу я, подмечая, что отчаянье давно сменилось тихой грустью при упоминании о ней.
— А если бы она была жива… — тихо спрашивает Диана.
— С ней бы у меня ничего все равно не было. Она была моим лучшим другом.
Диана молчит, на секунду о чем-то задумывается своём.
— Меня
— Ну, конечно, люблю, маленькая моя!
Молчит и смешно сопит, уткнувшись в мою шею.
— Хочешь, покажу кое-что?
— Хочу! — загораются желанием глаза Дианы.
Беру телефон в свои руки и открываю видео. Перематываю на несколько минут вперёд и включаю. Хочу, чтобы увидела со стороны, какими глазами я смотрю на нее. Хотел это видео показать на свадьбе, но… Придумаю что-нибудь другое. Мне хочется ее баловать, хочется для неё что-то делать приятное.
— Значит, ты не рассвет снимал? — спрашивает Диана, сдерживая улыбку.
— Нет, хотел оставить на память момент, когда ты сказала мне ‘ДА’!
Диана улыбается искренне.
— А если бы сказала ‘НЕТ’? — смотрит лукаво, ожидая мою реакцию.
— Заставил бы передумать!
Срываю дурацкое полотенце полностью, чтобы завладеть ей и выбить все лишние мысли из ее хорошенькой головки.
Положив руку на живот Диане, поглаживаю успокаивающими движениями. Это уже своеобразные ритуал перед занятием… Как ощущаю отчетливый пинок в руку.
— Ого, — вырывается у меня.
Отрываюсь от Дианы и прикладываю обе руки к ее животу. Вижу ее счастливую улыбку.
— Привет, малыш, — шепчу я, ощущая второй слабый пинок.
Диана говорила, что уже чувствует ребёнка, как он шевелится, но мне это удалось ощутить впервые.
Сердце мое радостно отбивает ритм. Невероятные ощущения. Моя душа, уже привыкшая страдать, переполняется счастьем.
— Готова? — спрашиваю я Диану, крепко держа за руку.
— Да, — говорит несмело.
Срок ровно двадцать недель. Повторное УЗИ и посещение врача. Если все в порядке, то завтра мы улетаем в Москву на две недели.
Мы так и не сказали никому о нас. Решили, что пока будем просто наслаждаться друг другом. Мы по очереди разговаривали с родственниками, рассказывая о не важных вещах, не выдавая присутствия другого. С моими родителями было сложнее, если с мамой я ещё мог вести диалог, то отцу категорически не нравилось все: ни мой отпуск, ни увольнение, ни то, что я не говорю с кем я и где. Порой мне было сложно не сорваться, не высказать ему все. Именно его брошенная фраза стала решающей в наших жизнях.
Диана категорически не захотела расписываться в Лондоне, да и в России она не хотела спешить, говорила, что из-за большого живота невесты видно не будет. Говорила, что через годик после рождения малыша распишемся, но тут уже я был непреклонен. Мой ребёнок должен родиться в полной семье, и плевать, что я старомоден в своих взглядах. Поэтому мы пришли к компромиссу: распишемся в России в кругу самых близких, а когда будем готовы, то сыграем свадьбу мечты Дианы.
— У вас будет девочка, — сообщает врач по-английски.