Мелодия Джейн
Шрифт:
– Я правильно понял, чего ты хочешь? – поинтересовался он.
– Это очень приятно, – простонала она, – но я имела в виду кое-что повыше.
Калеб переключился со ступни на лодыжку, потом принялся массировать икру.
– Здесь?
– Еще выше.
Его руки скользнули по ее ноге вверх, потом он наклонился и поцеловал нежную кожу внутри бедра.
– А теперь?
– Намного теплее.
Улыбка исчезла с его лица, теперь Джейн видела лишь его густую шевелюру. Она почувствовала, как Калеб сдвинул ткань ее трусиков, и
– А вот теперь горячо, – прошептала она.
Откинувшись на подушку, Джейн пыталась унять лихорадочные мысли. Он сказал, что она прекрасна, напомнила она себе. И неоднократно. Он даже сказал, что она само совершенство.
Калеб не прекращал нежно и настойчиво ласкать ее языком, и очень скоро Джейн больше не могла думать ни о чем, кроме того, чтобы почувствовать его внутри себя. Точно прочитав ее мысли, Калеб вновь двинулся по ее животу вверх, на миг задержавшись у груди, потом добрался до ее губ и поцеловал. Ощутив вкус его губ, смешанный с ее собственным вкусом, Джейн едва не обезумела от желания.
– Я хочу, чтобы ты вошел в меня, – прошептала она.
– Это приказ начальницы? – ухмыльнулся он.
– Да. Черт тебя дери, да!
Он стянул футболку и штаны. Одного вида его обнаженного тела в этом золотистом свете оказалось достаточно, чтобы довести ее до грани исступления. Когда Калеб подмял ее под себя, Джейн повернула голову набок, но он обхватил ее за подбородок ладонями и заставил взглянуть ему в зеленые глаза. И они показались ей бездонными омутами, и у Джейн вдруг возникло такое чувство, будто они были знакомы в другой жизни, будто все это время она ждала его здесь, в этом мире, чтобы обрести смысл жизни в его взгляде.
Когда он вошел в нее, с ее губ сорвался стон.
Прошлая ночь была безумной, горячечной и страстной, на этот же раз все было совсем по-другому. Сегодня утром он занимался с ней любовью так, как ни один мужчина до него. Она видела в его глазах желание, и он ни на миг не отвел от нее взгляда. Они достигли кульминации одновременно, и Джейн видела, как расширились зрачки Калеба, когда он кончил, однако же он продолжал не отрываясь смотреть ей в глаза, в то время как она, сотрясаемая дрожью, дугой выгибалась под ним. Когда волна наслаждения понемногу схлынула, он наклонился и поцеловал ее. А потом прошептал:
– Я люблю тебя.
Джейн не поверила своим ушам. Он что, только что сказал, что любит ее? Она вгляделась в его лицо, пытаясь разгадать его намерения. А он лишь улыбнулся, посмотрел на нее и снова повторил:
– Я люблю тебя, Джейн.
– Правда?
– Правда.
– У тебя просто временное помрачение рассудка. Потому что я старше тебя. Как ты это назвал? Зрелая.
Калеб вздохнул, скатился с нее и устроился рядышком, подперев голову рукой.
– Жаль, что ты не можешь увидеть себя моими глазами, – сказал он.
– И что я бы увидела, если бы могла?
– Ты увидела бы самую потрясающую,
– А не кажется ли тебе, что ты пришел к выводу, что любишь меня, слишком скоропалительно?
– Мне – нет, – отозвался он. – Вот уж не знал, что нужно сначала выждать положенный срок, прежде чем признаваться кому-то в своих чувствах. Мне кажется, я понял это сразу же, как только тебя увидел, и до смерти перепугался. Но я не собираюсь всю жизнь жить в страхе.
Джейн вспомнились слова Грейс о том, что нельзя позволять страху занять какое-то место в своей жизни. И все же она не была уверена, что готова обнажить перед ним свое сердце. Калеб молод. Он может позволить себе действовать в любовных делах очертя голову. А Джейн – нет. Она отдавала себе отчет в том, что уже влюблена в него и этого не изменишь. Но почему-то от одной мысли о том, чтобы признаться в этом вслух, ей становилось не по себе.
– Ничего страшного, – сказал он. – Ты не обязана немедленно признаться мне в любви в ответ. Я потерплю. Скажешь, когда будешь готова.
– Я не ослышалась? – переспросила она и, протянув руку, провела ногтями по его обнаженной груди. – Да уж, не знаю, как насчет терпения, а самоуверенности тебе точно не занимать.
Калеб засмеялся:
– Когда самоуверенность – единственное, что у тебя имеется, без нее никак!
– Ладно, давай не будем торопить события. Посмотрим, как все получится.
Калеб наклонился к ней и снова поцеловал:
– Если вчерашняя ночь и сегодняшнее утро – это и есть твое представление о том, что значит «не торопить события», я только за. – Потом он неожиданно отодвинулся и взглянул на нее. – Меня немного беспокоит только одно.
– И что же это?
– Ну, мы же никак не предохранялись.
– Все в порядке, – заверила его Джейн. – Я принимаю таблетки.
– Правда?
– Да. Как по расписанию, каждое утро.
Облегчение в его взгляде почему-то было слегка окрашено грустью.
– Значит, ты ведешь активную жизнь?
– Ты имеешь в виду, в сексуальном плане?
– Угу.
Джейн рассмеялась. Знал бы он!
– А ты ведешь активную жизнь?
– Нет, – ответил он. – У меня давно уже никого не было.
– Давно – это сколько?
– Не помню точно. Месяцев шесть, наверное. И она была моей постоянной девушкой.
Джейн покачала головой:
– Если шесть месяцев в твоем понимании давно, то у меня никого не было с доисторических времен.
– Зачем тогда ты принимаешь таблетки? – засмеялся Калеб.
– Сама не знаю. Наверное, потому, что еще надеюсь. А может, просто по привычке. К тому же они хорошо действуют на кожу.
Он снова наклонился и коснулся губами ее губ:
– Что ж, в таком случае не вижу никаких причин, почему бы нам с тобой не попрактиковаться еще перед тем, как я вернусь к работе.