Мелодия любви

Джоансен Айрис

— Бог даровал ей голос, — проникновенно сказал Джейсон, — но благодаря вам он обрел совершенство. Вы направляли Дейзи, вы сформировали из нее личность, развили в ней лучшие человеческие качества. Она светится. Это вы зажгли в ней внутренний свет и дали ему ярко разгореться.

Чарли слушал его, недоверчиво качая головой.

— Верьте мне, это правда, — искренне продолжал Джейсон. — Вы создали то, на что не способна кисть самого гениального художника. Рядом с Дейзи люди чувствуют ее чистоту и добрую душу и сами становятся

лучше. Она не просто поет, она одаривает людей богатством своей души. И вы, Чарли, создатель этого шедевра. — Он положил руку на его плечо. — В этом отношении вы равны Рембрандту.

— Ну что вы! В крайнем случае я могу сравнить себя со Свенгали.

— Быть Свенгали тоже замечательно. — Джейсон помолчал, затем повернулся и пошел в кухоньку, чтобы выключить кофеварку. — Давайте-ка выпьем кофе, и вы вернетесь к работе. Послушайте, Чарли, мне пришла в голову хорошая мысль. В Нью-Йорке у меня есть знакомые художники, которым, я думаю, было бы интересно взглянуть на портрет. Мы могли бы сделать попытку обессмертить вас. Не позволите ли вы мне, одолжить у вас портрет на несколько недель, чтобы показать его кому следует? Проверим, есть ли у нас шанс.

— Хотите облегчить мне душу?

Джейсон покачал головой.

— Я — не благодетель. Просто мне кажется, что вы недооцениваете свой талант. По-моему, вы один из самых талантливых людей, известных мне. — Он искоса посмотрел на Чарли и добавил: — И прекрасный человек.

Чарли кивнул головой в знак признательности и занял свое место за столом.

— Позвольте на комплимент ответить комплиментом. У Дейзи великолепный вкус.

— Дейзи все принимает на веру. Она не может отличить золото от пустой породы, — с грустной! улыбкой сказал Джейсон, разливая кофе.

— Неужели вы считаете себя пустой породой?

Джейсон протянул Чарли чашку кофе и криво усмехнулся:

— С небольшими вкраплениями золота.

Чарли пристально посмотрел на него.

— Мне кажется, вы ошибаетесь.

Джейсон пожал плечами.

— Но в Дейзи и в вас, Чарли, я не ошибся. — Он поднял свою чашку и провозгласил тост: — За Дейзи!

Чарли последовал его примеру, и теплая улыбка озарила его лицо.

— За Дейзи!

Его грудь вздымалась, все тело судорожно вздрагивало.

Дейзи тоже дышала с трудом, ловя воздух открытым ртом. Прошло несколько минут, прежде чем ее дыхание стало ровным, и она смогла спросить:

— Что с тобой?

Она ощутила, как мускулы Джейсона напряглись.

— Почему ты спрашиваешь? Я сделал тебе больно?

— Нет.

Он всегда был очень осторожен, опасаясь причинить ей боль, но на этот раз они отдавались страсти с неистовством, граничившим с жестокостью в своей безудержности. Даже растворившись в этом хаосе острых ощущений, она почувствовала безграничное отчаяние, с которым Джейсон обладал ею.

Мысль о том, что Джейсон ведет себя необычно, не

раз возникала у Дейзи в тот вечер. Он вместе с ней принял душ, помог ей одеться, а сейчас стоял, прислонившись к косяку двери ванной комнаты, и наблюдал, как она расчесывала волосы перед огромным зеркалом. Казалось, что он боялся хоть на секунду упустить ее из виду. Она с беспокойством посмотрела на него.

— Джейсон, ты уверен, что…

— Я люблю твои волосы, — сказал он низким голосом. — Боже, как они красивы!

Он любил ее волосы, любил ее тело. Сердце сжалось от боли при мысли, что он всегда говорил о любви физической, а не той, что наполняет душу.

— Мне давно следовало обрезать их. Путаются ужасно.

— Нет! — резко и властно сказал Джейсон. Дейзи удивленно посмотрела на него. Он делано улыбнулся и спокойно добавил: — Конечно, ты вольна делать все, что хочешь, но не совершай этой ошибки. Я всегда буду помнить, как красивы твои волосы, разметавшиеся по подушке. — Джейсон отвел взгляд в сторону.

Ее рука, расчесывавшая волосы, замерла, и холодок пробежал по спине Дейзи.

— Будешь помнить?

— Я должен вернуться в Нью-Йорк.

Она вздрогнула и прикрыла глаза.

— Должен?

Он коротко кивнул, продолжая смотреть в сторону.

— «Ночная песня».

— Ты вернешься в Женеву?

— Вряд ли.

— Ну конечно. — Она медленно опустила руку и очень осторожно положила расческу на мраморный столик. — Понимаю. Действительно, тебя здесь ничего не держит, тем более, когда ты знаешь, что я не могу петь Дездемону.

— Дело не в этом. — Он умолк. На долю секунды на его лице отразилась мучительная боль, но Дейзи решила, что это ей показалось; уже в следующее мгновение оно приняло бесстрастное выражение. — Я вынужден покинуть Женеву.

— Когда?

— Утром. Самолет вылетает в шесть утра. Брошу чемоданы в багажник, отвезу тебя домой и сразу поеду в аэропорт.

Усилием воли она сдержалась, чтобы не вскрикнуть от неожиданности. Она позволила себе забыть об осторожности, отдаться чувству, и вот теперь ее пронзает мучительная боль. Но она же знала, что этим все кончится. Джейсон был честным с ней и никогда не скрывал, что главное в его жизни — музыка.

— Не надо отвозить меня домой. Я могу взять такси.

Джейсон упрямо сжал губы.

— Я отвезу тебя.

— Думаю, лучше не стоит, — она старалась говорить ровным голосом. — Я не люблю сцен прощания и боюсь, что не совладаю с собой.

— Дейзи, я не хочу… — Он запнулся, помолчал и хриплым голосом добавил: — Мне жаль, что все так получилось.

— Я слишком усложняю тебе жизнь? — Ее губы скривились в холодной усмешке. — Я ничего от тебя не требую. Ведь ты никогда не давал мне никаких обещаний. — Она выскочила из ванной комнаты, схватила лежавший на кресле жакет и бросилась к двери. — Прощай, Джейсон. Желаю тебе успеха с «Ночной песней».