Мелодия моей любви
Шрифт:
– Завтра за мной придут…
Глава 13
ПРЕЖДЕ ЧЕМ СКАЗАТЬ «ПРОЩАЙ!»
Лида знала из фильмов и книг: людей забирают под утро – теплыми, сонными, плохо соображающими. Им не дают толком собраться, попрощаться с родным домом. Специально, чтобы сломить волю. Надломленный, растерянный, испуганный человек легко сознается в преступлении, показывает, как вошел в чужой дом, откуда взял деньги, куда бросил нож и спрятал тело жертвы. Лида, конечно, во всем признается, она преступница и заслуженно понесет наказание. Но встретить судьбу неподготовленной – с грязной головой и без смены белья – девушке не хотелось.
Она тщательно вымылась: дважды намылилась гелем для душа и долго втирала в волосы шампунь.
Стерла лак, коротко остригла ногти.
Надела простые хлопчатобумажные трусики, белый трикотажный лифчик и майку.
Сложила в плотный полиэтиленовый пакет из супермаркета пластиковые шлепанцы, упаковку прокладок, расческу, зубную щетку, мыло в простой мыльнице, туалетную бумагу.
По телевизору она видела: женщины-заключенные ходят в платках.
Платка у Лиды не было.
Зато нашлась упаковка аскорбинки. Хорошо, что аскорбинка дешевая, дорогие витамины у заключенных отбирает охрана. Говорят, дорогие продукты – копченую колбасу, шоколадные конфеты – охранники тоже забирают себе. Поэтому брать надо чай, сахар, сухари и сигареты. За сигареты, рассказывали в одной из передач на НТВ, на зоне можно выменять все.
А еще – тоже по телевизору показывали – в тюрьмах и колониях сидит много женщин, с которыми лучше не ссориться: они больны СПИДом, гепатитом, им нечего терять.
Лида отрешенно, но спокойно, словно все происходило не с ней, прислонила набитый пакет к стене возле входной двери.
Сокрушалась лишь о том, что не догадалась купить сигареты.
Придется первое время обходиться без них.
Нет, все-таки без платка никак, решила Лида.
Повязала голову согнутым по диагонали кухонным полотенцем, поглядела в зеркало. Над ухом торчала петелька из тесемки, поперек лба вышагивал бычок с поварешкой в раздвоенном копыте.
Нет, нельзя: сразу видно – полотенце. Товарки скажут: какая-то корова из третьего барака ходит с бычком на голове.
Лида стащила полотенце с волос и повесила на место, на крючок в кухне.
Выключила свет над плитой, побрела в комнату, немного поспать.
Звякнула эсэмэска.
«Спокойной ночи, любимый летучий мышонок», – прочитала девушка и поцеловала экран мобильника.
Она долго размышляла, послать ли в ответ любимому прощальную эсэмэску, да так и заснула, ничего не надумав.
В дверь позвонили в восемь утра.
Лида уже давно сидела на диванчике на кухне: в спортивном костюме и махровых носках, с пакетом вещей в ногах.
«Прямиком в квартиру прошли, в домофон не звонили, значит, точно милиция», – спокойно подумала девушка, перенесла пакет к комоду и, не спрашивая «Кто?», открыла дверь.
На площадке стоял милиционер с папкой в руке.
– Здравствуйте, я ваш участковый инспектор, – сообщил милиционер и стянул с углов папки черные резинки.
– Мне выходить? – спросила Лида.
– Куда?
– В это… в машину, в СИЗО ехать? – пролепетала Лида.
– Девушка, не умничайте. Вопросы задавать буду я, работа у меня такая.
– Извините, – заикаясь, сказала Лида.
Участковый протянул удостоверение: солидное, с голограммой и цветной фотографией.
Слова прыгали перед глазами, Лида вернула удостоверение, так и не разобрав фамилию и звание милиционера.
– Поквартирный обход: составляем паспорт дома, записываем, кто живет. Где работаете?
«Зубы заговаривает, – догадалась Лида. – Плетет на ходу. Видно, проверяет, нет ли в квартире еще преступников, или ждет ОМОН для поддержки».
– Я не собираюсь оказывать сопротивление, – понуро сообщила девушка.
– Войти можно? – недовольным голосом спросил милиционер.
– Да, конечно.
– Сесть можно?
– За тот стол, – пробормотала Лида.
Участковый положил папку на клеенку в ярких подсолнухах, раскрыл вместе с вложенной внутрь амбарной книгой, попросил паспорт и прицелился ручкой в разлинованные на колонки листы.
Лида подала приготовленный с вечера документ.
Инспектор переписал фамилию, дату рождения.
– Кто еще прописан?
– Никого, я одна.
– Место работы?
– Киностудия «Архангел», режиссер звукового оформления.
Милиционер с интересом хмыкнул:
– Кого только на участке нет: и замминистра, и певец оперный, и академик, и колдун, теперь еще и режиссер. Телефон для связи?
Лида покорно продиктовала номер.
– Ну и все вроде, – сказал милиционер.
– Мне вещи прямо сейчас взять?
– Какие вещи?
– Ну как это говорится: с вещами на выход?
– Ценю ваш тонкий английский юмор, – бросил участковый и достал из папки распечатанный на принтере кусочек плотной бумаги. – Это моя визитка, если соседи будут беспокоить, собака цапнет или наркоманы в подъезде обоснуются, и вообще, если непорядок какой, сразу звоните. Разберемся, протокол составим, оштрафуем.
– Так вы не за мной пришли? – дрожащим голосом спросила Лида. – На допрос?
– А ты что, натворила чего? – испытующе глянул на девушку и сразу перешел на «ты» участковый. – Без регистрации кто-то в квартире проживает? Или травкой балуешься? Творческая профессия, то да се? Сейчас-то не под кайфом? Ну-ка, зрачки покажи!
– Да вы что! Какая травка! – возмутилась Лида. – Я что, на наркоманку похожа?
– Кто вас знает, артистов! Мне этой дури на участке не надо! До свидания, звоните, если что.
Лида дрожащими руками закрыла дверь и прислонилась к стене.