Мемуары. Дилогия
Шрифт:
– Я ненадолго, на пару минут.
Ловкая служанка быстро принесла поднос с двумя фарфоровыми чашками, чайником, печенье, сахарницей и т.д. Оставив все это, она вышколено удалилась. Эля начала наливать чай: и мне, и себе. Я же в это время прикидывал в голове, сколько же все это стоит? Цена только за этого сервиз, наверное, сопоставима с ценой пары улиц в моем городе.
Эля показала глазами на чашку с чаем. Я аккуратно взял ее, боясь раздавить. Собственные руки показались мне такими же грубыми как ковш экскаватора.
– А где твои родители?
– поинтересовался я, чтобы завязать
– Мама заграницей, а папа всегда допоздна на работе, - сказала Эля и подобрала под себя ноги, целиком уместившись на стуле.
Ага, мама красивая, а папа без устали дела кому-то шьет. А может быть, глава семьи круглые сутки думает, какие бы еще купить предметы роскоши, чтобы отмыть неправедно нажитые деньги? Интересно, в процессе прокурорской деятельности он сам на себя выходил?
– А я вот мимо проезжал и решил заглянуть, - проговорил я, - по старой памяти так сказать.
– Приятно, - просто ответила она, глядя на меня поверх чашки.
Я с запоздание отхлебнул свой чай. Вкусно, собака, - это не обычное сено в пакетиках.
– Замечательный чай, - оценил я.
– Английский, - односложно ответила девушка и взяла печенье с подноса.
Разговор как-то не клеился и не выруливал в нужное мне русло.
– Ты ведь знаешь, что я друг Вовы?
– рубанул я с плеча.
– Ага, - ответила она, поджав губы, словно эта тема была ей неприятна. Мне она самому не особо льстила, но отступать некуда, позади Москва.
– Давай поговорим с тобой откровенно, - предложил я, не став ходить вокруг да около.
Она пожала плечами и сказала:
– Давай.
– Вова, конечно, парень, может быть, и не самый видный, но он действительно любит тебя, - произнес я, следя за ее реакцией.
– Я не так давно вернулся из месячной командировки и еле успел вытащить его из петли. Ты знаешь, до встречи с тобой, Вова не страдал приступами суицида.
О, отреагировала: большущие глаза вспыхнули, холеная щека дернулась. Она быстро поставила чашку на стол и взахлеб заговорила:
– Ты пришел укорять меня в этом? Я что, должна отвечать за всех дебилов, которые в меня влюбились?
– Не высоко же ты себя ценишь, раз считаешь, что в тебя могут влюбиться только дебилы, - спокойно произнес я. Не хватало мне еще ее выслушивать.
Эля насупилась, сложила руки на груди и замолчала, буравя меня недовольным взглядом. Я почувствовал себя на месте ее отца, когда он запрещает ей засиживаться до ночи за книгами. Как вообще ей разрешили устроить вечеринку? Семестр что ли с одними пятерками закончила или предки куда-нибудь уезжали?
– Пойми, - тяжело вздохнул я, входя в роль.
– Человек, который так любит, достоин хотя бы просто уважения. Этот мир и так полон боли и страданий. Мы не сделаем его лучше, но может попытаться не дать ему стать хуже. Я не прошу для Вовы твоей любви, но я прошу для него немного меньше боли. Его любовь, словно свеча среди моря тьмы, сотканной из похоти и цинизма. Отношения на одну ночь, измены - все это уже норма в современном обществе. Он не разделяет таких взглядов. Не потеряй этот луч света по имени Вова.
Не переборщил ли я? Чувствую, как над верхней губой наворачиваются розовые сопли, но вроде работает. Лицо Эли приобрело жалостливое выражение с нотками раскаяния. Ну, дело пошло.
– Я расскажу тебе одну историю, - продолжил я, тяжело вздохнув, и для убедительности поиграл желваками.
– Много лет назад, один мой друг был как раз твоего возраста и он влюбился в девушку. Любил страстно, неистово, но ее сердце оставалось холодным. Она мечтала о принце на белом коне, но никак не об обычном парне. Время шло, он продолжал ее любить, а ее романы, раз за разом оканчивались неудачей, но она с упорством достойным лучшего применения бросалась в омут новых отношений, не замечая его. Эта девушка прекрасно знала, что мой друг ее любит. Он ухаживал за ней, дарил подарки, купленные на последние деньги, с обожанием заглядывал в ее глаза. Она все это воспринимала как должное, но в ответ не давала ничего. В какой-то миг, мой друг изменился. Его сердце зачерствело, душа выгорела на медленном огне любви. Он стал совершено другим: робкий и застенчивый парень, превратился в отъявленного циника, не верящего в людей.
Я плавно поставил чашку с недопитым чаем на стол и резко встал. Хорошо бы слезинку выдавить, но чего нет, того нет.
– Всего хорошего Эля, - попрощался я.
А вот глаза девушки были полны слез. Выступление удалось. Захотелось похлопать в ладоши и выкрикнуть "на бис". Как бы мир не менялся, всегда останется тот тип девушек, которые падки на сентиментальные истории.
– А чем закончилась история любви твоего друга и той девушки?
– быстро спросила она дрожащим голосом.
– Он уехал в другой город, а она осталась.
Негромко хлопнула дверь, когда я покинул дом. Меня не отпускал внимательный взгляд дворецкого, который словно ощупывал мои карманы на предмет украденных серебряных ложечек.
Дождь прошел. На улице окончательно стемнело. Таксист попался ровно тот же самый: молодой парень одних со мной лет. Любопытство он не умерил, оно разгорелось только ярче. Уж не поджидал ли он меня где-нибудь за углом? Я сел в машину и мы поехали.
– Золотых унитазов нет, - произнес я, глядя на его отражение в зеркале.
Раздался печальный вздох, будто разрушился один из столбов, на которых стоял его мир.
– Украл что-нибудь?
– прошептал он совсем тихо, чтобы в случае чего, отмазаться, вроде как мне послышалось. Я молча показал ему серебряные щипчики для сахара и заслужил одобрительный взгляд. На этом наш разговор прекратился, но начался мой внутренний диалог. Как отразится моя сегодняшняя встреча с Элей на ее дальнейшие отношения с Вовой? Хуже ведь не будет? Правда? Может она сейчас на эмоциях даже позвонит ему, а то и в библиотеку на свидание пригласит? Надолго, конечно, такого заряда не хватит, если Вова как-то не проявит себя. Ну, например, расскажет, что он оборотень в десятом поколении или заколдованный принц. Это, конечно, все шутки, но ему и правда, надо как-то поразить девушку. Цветы, подарки, рестораны - я думаю, для нее все это банально, надо с фантазией подойти к данному вопросу. Узнаю завтра как у него дела, ну и намекну. Чую, в итоге, мне самому придется соблазнять Элю исхудавшими руками Вовы.