Мент для новых русских
Шрифт:
Пи-пи-пи…
– Сука, – Гиря широко размахнулся, и будильник врезался в стену. В сторону полетели осколки пластмассы, батарейка. Писк стих.
– Вон отсюда, все! – закричал Геннадий Федорович, – Все! Вон!
Охранники вылетели из кабинета, хлопнула дверь, а Гиря, Геннадий Федорович сел на пол возле разбитого будильника и застонал. Тихо. Потом изо всей силы ударил кулаком по полу.
Глава 5.
Твой удар должен быть сильным. Можешь не пытаться соизмерять его мощность. Просто бей. В этом случае пусть тебя интересует только два
Скрыть тебя. То, что какие-то действия противника могли составлять для тебя угрозу, для тебя или твоей базы, это должно исчезнуть за масштабами твоего удара, стать незначительной деталью в глазах врага. Он не должен думать о том, как продолжить, вольно или невольно, действия против тебя. Враг должен думать только о спасении своей жизни, о защите своей базы.
Ты должен перенести борьбу на его территорию, заставить драться с тенью. С многими тенями, заставить его наносить удары по тем, кто может стать его противником, по тем, кто мог бы стать еще одним твоим врагом. Твой удар должен быть стремительным и болезненным.
И должен таить в себе угрозу продолжения ударов. Ты не должен уничтожать противника, как бы этого тебе ни хотелось. На его место может прийти другой, такой, действия которого не успеешь просчитать. Сделай своего врага своим оружием. Дай ему понять, что ему еще есть что терять. И не исключено, что он сможет защитить тебя от угрозы гораздо более серьезной.
Или ты сможешь, подталкивая его угрозой новых потерь, сделать своим союзником. И, опять-таки, твоим оружием.
Не нужно сдерживать силу ответного удара, кроме тех случаев, когда дозировка силы будет жизненно важна.
Нужно убить – убей. Нужно убить… Нужно убить… Нужно убить…
Убей! Убей! Убей! Убей! Убей!
Доктор не успел уйти в свою хижину из картона. Он как мог успокоил Ирину, помог ей оттащить ящики с продуктами в шалаш мимо тихо спящего Тотошки, потом решил выпить чашку чая…
Михаил закричал внезапно. Громко и протяжно. Это не были слова, это был стон, громкий протяжный стон. Ирина от неожиданности вскрикнула. Доктор отшатнулся от стола, опрокинув кружку, и не обращая внимания, что горячий чай заливает одежду.
Стон на мгновение прервался, но потом прозвучал снова. Михаил забился, словно пытаясь оттолкнуть от себя что-то, стон стал тише и перешел в нечленораздельные крики. Казалось, спальный мешок сжимает тело Михаила, а оно пытается сопротивляться, но не может вырваться.
– Нет! – наконец разобрал Доктор, – Нет!
– Мишка, Мишка! – Ирина кинулась к бьющемуся телу, попыталась, обхватив его голову руками, удержать, – Проснись, Мишка!
– Нет! Нет! Нет!
– Да чего ты смотришь, Айболит хренов. Помоги!
– Ага, я сейчас, – Доктор на неверных ногах подбежал к бьющемуся Михаилу, стал на колени возле него.
– Не-е-ет! – слово перешло в хрип, тело выгнулось.
Доктор ударил Михаила по лицу. Наотмашь. Потом еще раз, стараясь вложить в удар всю силу, что еще оставалась в его теле.
Жилы на шее Михаила напряглись, голова запрокинулась.
– Господи, чего это с ним? – Ирина снова попыталась удержать голову Михаила. – Падучая?
Доктор схватил первую попавшуюся тряпку, скрутил из нее жгут и сунул в руки Ирине:
– Вставь ему в зубы. Быстрее!
Ирина попыталась:
– Не могу, он сжал
Голова Михаила судорожно дернулась несколько раз, ударившись о землю.
– Голову ему поддерживай, голову, зубы я сам… – Доктор схватил со стола нож и начал разжимать зубы.
– Да что же это, Господи, что это… – причитала Ирина, прижимая тело Михаила к земле, – Господи!
Доктор разжал зубы Михаилу, сунул кляп. На коленях подполз к помятому ведру с водой, стоявшему возле печки.
Михаил выл.
– Сейчас, сейчас! – Доктор зачерпнул воды из ведра горстью, – Сейчас.
Наконец проснулись Кошкины. Они некоторое время недоуменно смотрели на борьбу, пытаясь понять, что происходит, и чью сторону нужно принять. К новенькому они испытывали некоторую симпатию, но Ирина была почти родной. Кошкины навались на Михаила.
– Держите его! – задыхаясь, приказала Ирина, – аккуратно, не покалечьте. Только держите!
Доктор плеснул воду в лицо Михаилу, рванул рубаху на его груди и стал растирать.
– Что мне делать? – спросила Ирина.
– Виски ему разотри.
– И все?
– А я по чем знаю? Укол нужно! – Доктор прижался ухом к груди Михаила.
Спазмы прекратились, осталась только крупная дрожь, бившая тело.
– Вынь тряпку!
– Что?
– Тряпку у него изо рта вынь, ему дышать нужно.
Кошкины продолжали прижимать ослабшее тело Михаила к земле. Доктор хотел, было, приказать отпустить, но подумав, промолчал.
– Я не хочу, – тихим голосом сказал Михаил, – Не хочу. Я не могу так. Так нельзя… Это не бой! В бою… Я понимаю, что нужно. Понимаю… Понимаю…
– О чем это он? – Ирина посмотрела на Доктора. – разговаривает будто с кем-то.
– Похоже…
– Нет. Я больше не могу. Пожалуйста… Пожалуйста… – голос Михаила стал совсем тихим.
Ирина осторожно погладила Михаила по лицу:
– Успокойся, милый, успокойся…
– Не заставляй меня. Лучше не заставляй! – голос Михаила чуть окреп. – Я больше не хочу!
– И не нужно, не нужно, – забормотала Ирина, продолжая гладить Михаила по лицу. – Не хочешь – не делай. Не нужно. Успокойся только.
Михаил неожиданно открыл глаза, Ирина отшатнулась.
– Что? – спросил Михаил.
– Ничего-ничего, – пробормотала Ирина, – спи. Все хорошо.
– Хорошо, – повторил за ней Михаил.
– Да, хорошо, все хорошо.
– Все хорошо… – Михаил вздохнул, – все хорошо…
– Да, ты только спи, я тут рядом, я рядом, – Ирина прошептала это почти на самое ухо лежащему, – мы тебя защитим. Спи.
– Я хочу спать, – сказал ровным голосом Михаил.
– Вот и молодец. Спи, – Ирина погладила его по щеке, – Спи.
Михаил закрыл глаза.
– Отпустите его, – Доктор похлопал Кошкиных по спинам. Близнецы вопросительно уставились на Ирину. Та кивнула.
Кошкины сели на землю возле уснувшего Михаила.
– Встать не могу, – пожаловался Доктор.
Ирина с трудом поднялась с колен:
– Чего это с ним было? Падучая?
– Не знаю, – сказал Доктор, – на эпилептический припадок не похоже. Вернее, не очень похоже.
– Чего делать-то будем, – спросила Ирина.
Доктор, не отвечая, встал с земли.
– Делать, я говорю, чего будем? – снова спросила Ирина.
– Спать будем.
– Спать… А с ним как же?
– Не знаю, – Доктор тяжело дышал, все еще не мог прийти в себя, – но мне нужно лечь. Ноги не держат совершенно.