Мент. Ростов-папа. Часть 2
Шрифт:
– Вы кого-то покрываете, Георгий?
– Давайте замнём эту тему.
– Уверены?
– Да.
Чекисты оказались оперативнее наших, и через четверть часа комната заполнилась крепкими ребятами в кожаных кутках во главе с Мышанским.
– Как вы, товарищ Художников? Вас не зацепило?
– Отделался лёгким испугом. Товарищ Мышанский, ничего не хотите нам сказать? – глядя на труп бывшего зама, задал вопрос Художников.
– А что именно вас интересует?
– То есть вы не догадываетесь?! –
Чекист стушевался.
– Я… Никто не предполагал, что так далеко зайдёт. К тому же это секретная информация.
– С каких это пор побег преступника вдруг стал засекреченной информацией? – вступил в разговор я.
– Вы лучше занимайтесь своим делом! – попробовал наехать на меня чекист.
– А я чем занимаюсь? – притворно удивился я. – Так как всё-таки Навойтову удалось сбежать и почему угрозыск не поставили в известность?
– Хорошо, – сдался Мышанский. – Я всё расскажу, только попрошу вас, товарищи, держать язык за зубами.
– Можете в этом не сомневаться, – кивнул Художников.
– Навойтов на одном из допросов заявил, что готов сотрудничать. Как вы знаете, он был в числе тех, кто вывозил из города секретные документы и реквизированные ценности перед тем, как Ростов взяли белые.
Я слышал эту историю от Художникова и потому кивнул.
– Навойтов сказал, что готов показать место, где он спрятал эти материалы, взамен попросил, чтобы ему скостили срок. Его повезли на поиски, он воспользовался оплошностью одного из сотрудников, забрал у него оружие и расстрелял конвой. Было принято решение не предавать эту информацию гласности, поэтому всё, что касается побега – засекретили.
– Спасали честь мундира? – догадался я.
Лицо Мышанского дёрнулось. Он ничего не ответил, но по его реакции стало ясно, что я попал в точку. Видимо, если бы история всплыла наружу, кому-то из чекистских начальников крупно бы поплохело.
Жаль, не узнаю, что больше интересовало ОГПУ – пропавшие бумаги или реквизированные драгоценности?
– А как быть с этим? – я показал на труп.
– Что-нибудь придумаем. Кстати, нам удалось установить, что в прошлом Навойтов был связан с Корнем, они когда-то сидели с ним в одно камере.
Я предполагал нечто подобное. Навойтов втёрся в доверие Вари и сливал полученную инфу Корню, планируя загребать жар чужими руками. Когда не выгорело, пришлось засучить рукава самому. Вот только делиться этими сведениями я не буду.
Домой, если можно это так назвать, я вернулся почти под утро. Было непривычно находиться в комнате одному, без лежавшего на больничной койке напарника (дай бог ему скорейшего выздоровления!).
Начальник разрешил выйти на работу попозже, так что шанс выспаться
Только закрыл глаза и вырубился, как по двери забарабанили.
Я встал и, качаясь как одинокая сосна на ветру, пошёл выяснять, кого это принесла нелёгкая.
– Товарищ Быстров, открывайте! Вас срочно вызывают на место происшествия! – раздался нетерпеливый голос.
Мысли спросонья путались, соображал я туго, но всё-таки сумел догадаться, что этот вызов вряд ли связан с Навойтовым. Видимо и впрямь произошло что-то очень серьёзное.
Я распахнул дверь. За ней стоял незнакомый парнишка в милицейской форме.
– Вы – товарищ Быстров?
– Я. Чего шумим?
– Так это… ЧП у нас!
– Что ещё за ЧП?
– Я толком не знаю, но вроде как нападение на курьерский поезд.
Я моментально проснулся. Мне казалось, что такое явление как грабежи поездов ушли в далёкое прошлое, а оно вона как повернулось.
– Ничего не перепутал?
– Никак нет, товарищ Быстров. Говорю как есть: грабанули курьерский поезд номер два «Москва-Тифлис».
– Куда надо ехать?
– На станцию Хапры, это пятнадцать вёрст отсюдова.
– Пятнадцать вёрст? Далековато… Надеюсь, не на своих двоих добираться?
– Начальник угро меня с экипажем за вами отправил. Он сам уже на станции находимся.
– Ты меня пока в комнате обожди. Дай две минуты на сборы, – попросил я.
Быстро умывшись и одевшись, я в сопровождении милиционера вышел из дома. Возле входа нас ждала пролётка.
Пока добирались до Хапров, я немного подремал в ней по старой ещё армейской привычке.
– На месте, – сообщил извозчик. – Можете просыпаться, товарищ.
– Спасибо!
Поезд застыл как вкопанный перед семафором. Пассажиров не выпускали из вагонов, поэтому на перроне не было случайных людей: только милиционеры, сотрудники угро и несколько железнодорожников.
– Жора, иди к нам! – помахал мне рукой Паша Рыженко.
Он как раз допрашивал сутулого мужчину лет сорока в тужурке железнодорожника.
Я подошёл к ним, пожал Павлу руку.
– Рассказывай, что у вас произошло.
– Ты не поверишь!
– Знаешь, я в последнее время ничему у вас в Ростове не удивляюсь.
– Это точно, город у нас такой… специфический, – усмехнулся Паша. – Вот, познакомься, гражданин Устин Оса, работает на станции стрелочником.
– Стрелочником?! – улыбнулся я. – Это хорошо, мы ж знаем, что всегда и во всём виноват стрелочник…
Видимо это крылатое выражение ещё не было в ходу, поэтому мою шутку не поняли. Гражданин Оса так вообще принял её всерьёз.
– Товарищи, вы что! – взмолился он. – Меня избили, приставили к голове наган… Сказали, чтобы я перекрыл семафор, а иначе убьют!