Менталисты и Тайная Канцелярия. Дилогия

Кручко Алена

— С ней скучно, — бросил принц.

— Какова бы ни была репутация, — фор Шоррентен важно поводил пальцем перед собственным носом — то есть, наверное, у его профессора этот жест получался важным, а Перетт выглядел донельзя глупо. — Повторяю, какова бы ни была репутация дамы и кавалера, любая сплетня из разряда любовных похождений — не более чем обыденность. Так же, как, например, болтовня о причинах высочайшего внимания или, наоборот, опалы. Разумеется, предположения могут высказываться самого дикого свойства, но сами-то разговоры — обыденность, господа, не более чем обыденность! К разряду диких сплетен

я бы причислил нечто удивительное, необычное, волнующее воображение… Вы можете назвать хоть одну волнующую воображение сплетню за последний год? Мир скучен, господа.

Принц Ларк поднял бокал:

— За прекрасных дам! Они тоже скучны, но помогают нам скрашивать скуку этого мира.

— А я слышал дикую сплетню, — подал голос еще один студент, навязавшийся в компанию заодно с фор Шоррентеном. Имени его никто из присутствующих офицеров не знал, но какая разница, главное, что пьет наравне с остальными и не умничает, как его дружок. — Я слышал, будто вчера в Чародейном саду господа маги вызывали дьявола.

Еще один взрыв хохота потряс буфетную.

— И как, вызвали? — поинтересовался Реннар, порученец принца Ларка.

— Вот сплетня, в которой наверняка нет ни крупицы правды, — важно заключил фор Шоррентен. — Ваше высочество, ваши рассуждения опровергнуты.

— И… ик… — полковник поднял мутный взгляд. — И я слы… — уронил голову на стол и захрапел.

Лейтенант вздохнул:

— Господа, я вынужден вас оставить. Благодарю за теплую компанию.

— Помощь нужна? — негромко спросил принц Ларк. — Я могу вызвать обслугу.

— Не в первый раз, — лейтенант чуть заметно скривился. — Очень жаль, ваше высочество, что ваши возможности помочь не доходят до назначений высших офицеров.

— Это временно, — серьезно ответил принц. — Я запомнил вашего полковника, лейтенант Иммерти. Я его, собственно, еще по прошлогодней кампании запомнил.

— Тупая самовлюбленная бездарь, — буркнул себе под нос Реннар. Он тоже помнил прошлогоднюю кампанию.

Лейтенант ушел, непочтительно волоча упившееся начальство.

— Итак, — Шоррентен снова разлил, теперь на четверых, — остались самые стойкие. Что вы думаете о дьяволе, ваше высочество? Есть в слухах о нем правда?

— Помилуйте, — принц выставил ладони вперед в отрицающем жесте, — я не готов к богословским дискуссиям. Все может быть.

— Но вы утверждали, что слухи не возникают на пустом месте. Итак, какова может быть основа для слуха о дьяволе?

— Пить меньше надо, — снова буркнул Реннар. Поднял бокал, качнул туда-сюда. Усмехнувшись, выпил.

— В самом деле, — поддержал своего порученца принц Ларк, — на гулянье в Чародейном саду выставляют такое пойло, с него и дьявол примерещится. Спасибо, если только один.

— К слову, господа! — оживился приятель Шоррентена. — О пойле. Я вчера заглянул в «Бездонную кружку», это, кто не знает, — студент слегка поклонился в сторону принца и его порученца, — лучший кабачок в нашем университете. Так вот, туда завезли вино… м-м-м… такое вино…

— В «Кружке» приличное вино? — Шоррентен поболтал в воздухе опустевшей бутылкой. — Леони, ты заливаешь. Туда только пойло и возят. Самое мерзкое, гнусное, достойное наших высокоученых ослов…

— М-м-м… признаю, я не слишком тонкий ценитель. Но мне говорили… —

Леони зевнул и растерянно почесал в затылке.

— Пора расходиться, — сказал принц. — Но мы могли бы, скажем, вечером…

— Продолжить наш разговор о дьяволе и слухах, — с пьяной настойчивостью кивнул Шоррентен.

— Не откажусь, — кивнул принц. — Это, по крайней мере, забавно. До вечера, господа.

— Забавно, — хмыкнул вслед уходящим Леони. — Телок на веревочке, а не принц. Он всегда так легко ведется?

— Когда скучает — да. Придешь вечером?

— Думаю, не стоит. Ты и один справишься.

Шоррентен кивнул: Леони хоть и умный, как тот самый дьявол, но купеческое происхождение не перечеркнешь. В дни и особенно ночи Перелома сословные различия ставят не настолько жесткие рамки, как обычно, но завтра его появление в компании аристократов будет выглядеть не слишком прилично.

— Тогда, — Шоррентен разлил по бокалам остатки вина, — за наш успех.

— За успех, — кивнул Леони. Выпил залпом, легко поднялся на ноги, хлопнул приятеля по плечу и, не прощаясь, ушел.

Принц и его порученец тем временем выехали из ворот Офицерского Собрания, свернули к улице Золотого Дуба, затем — в банковский квартал, а оттуда, срезав часть пути извилистыми переулками — в Малый Дворцовый проезд. Утомленная праздниками столица спала, копыта коней глухо цокали по булыжной мостовой, и нарушаемая только этим звуком тишина казалась глубокой, как Альетара в половодье.

Перед воротами дворца Реннар натянул повод, его вороной жеребец, всхрапнув, замер.

— Что? — спросил принц.

— Я домой. Должны были письма прийти. Я ведь не нужен до вечера?

— Конечно, — принц кивнул. — Можешь подъезжать сразу в Собрание.

— Хорошо. Спасибо, — Реннар слабо улыбнулся и тронул коня.

Он не хотел показывать этого, но разговор о сплетнях неприятно задел. Герцог Реннар фор Гронтеш мог бы сказать так: самые дикие сплетни — те, которые перемывают косточки тебе и твоим близким. И неважно, сколько в них правды.

Герцог Реннар фор Гронтеш имел наглость гордиться своей семьей. Давно обедневшим родом, насквозь выстуженным северными ветрами ветхим замком, отцом.

Особенно — отцом.

Адмирал Оннар фор Гронтеш, лучший клинок королевства, герой осады Бронта, первооткрыватель Гвоздичных островов и Ледяного архипелага, единственный, кому удалось пройти проливом Бурь и совершить кругосветное плавание. Кто бы не гордился?

И плевать, что за все свои подвиги Оннар фор Гронтеш не получил в итоге ничего, кроме славы. Что полтора года тому назад у него отобрали звание и титул, сделав герцогом его наследника. Что заперли в собственном замке, запретив являться в столицу без вызова, посещать друзей без дозволения, покидать страну. Да, Оннар фор Гронтеш поступил глупо и недальновидно, ввязался в интригу, в которой мог быть только разменной картой, вот его и сбросили в отбой. Спасибо, что опала не коснулась сына — очевидно, только потому, что Реннар к тому времени успел себя зарекомендовать верным сторонником и лучшим другом принца Ларка, отличиться на войне и даже получить награду — именной клинок из рук его величества. Иначе, наверное, тоже скучал бы сейчас в родовом замке.