Ментовская бригада
Шрифт:
Ахметов достал записную книжку и стал ее осторожно перелистывать. Она явно была заведена в незапамятные времена. Страницы вываливались из рассохшейся склейки. Некоторые из них были исписаны вдоль и поперек, какие-то строчки жирно вычеркнуты. Очевидно, эти знакомые ветерана органов уже отошли в мир иной.
Ахметов поймал взгляд Власова и понимающе усмехнулся.
— Моя база данных, — сказал он гордо. — Хотел было новую завести, но представил, сколько переписывать придется, и рукой махнул. С этой вернее.
— А
— Тоже есть, и постоянно пополняется, — заверил его Ахметов. — Но эта всегда со мной. Вот, нашел! Черемшанов Борис Борисович. Да вы наверняка его знаете. Фигура заметная.
Ахметов имел в виду здешнего коммерсанта, который, как по лезвию ножа, прошел сквозь эпоху коммерческих палаток и банковских махинаций, вполне легализовался и даже претендовал на одну из главных ролей в политической жизни округа.
— Хорошо, я с ним побеседую, — пообещал майор. — А скажите-ка мне, этот самый Черемшанов позвонил вам только для того, чтобы сказать, что Пепел жив, или речь шла о чем-то еще? Не припомните, как вообще тогда строился разговор?
Ахметов снова задумался. Майор терпеливо ждал. Он был уверен, что краевед все вспомнит.
— Он позвонил мне, чтобы узнать, как обстоят дела с аукционами по муниципальной собственности, — медленно сказал Ахметов, выуживая из памяти дела давно минувших дней. — То ли на помещение клуба он зарился, то ли на цех заброшенный, что на окраине. Сказал, что это Пепла, мол, интересует. Так он же помер, говорю я ему. А тот мне в ответ, что поговаривают, мол, будто он всех надул, а сам слинял в теплые края.
— И про Южную Америку он вам сказал?
Ахметов усмехнулся.
— Южную Америку я уже сам приплел, чисто для красного словца. В разговоре никакой конкретики не было. Но эта информация позже ни разу не подтвердилась. Вот я и решил, что это пустая выдумка. Тем паче что от Черемшанова много непроверенной инфы тогда шло. Такой-то точно губернатором будет, вопрос по нему давно решен. Этого снимут, а того посадят. А на деле — ничего подобного. Я ведь точность ценю превыше всего, Иван Георгиевич, в нашем деле это первая добродетель.
«А сам по пьянке болтаешь лишнего в редакции, — хотел было добавить Власов. — Рюмку тебе, что ли, за это штрафную налили? Или деньгами взял? Один сболтнул, другой в номер поставил, вот вам и вся наша независимая пресса во всей красе».
— Ты вот что, краевед наш незаменимый, — напомнил Власов при расставании. — Об этом разговоре не распространяйся, сам копать не вздумай ни под каким видом. Просто забудь, и все!
— Так я газеты местные читаю, — с невинным видом сказал Ахметов. — Там про кладбище странный материал был. Видели, наверное?
— Видел, конечно, поэтому и спрашиваю. Кого же еще, как не тебя. Ну ладно, до встречи. Помалкивай!
Проводив Ахметова,
«Наверняка тот сейчас за границей и сменил симку, — рассуждал майор. — Хотя не исключено, конечно, что это был пустой треп. Тогда мы в худшем случае просто потеряем время. А вот если это правда, то в наших краях скоро очень многое может измениться».
Глава 2
Государство — это мы
Расклад сил в разных регионах нашей страны формируется в силу исторически сложившихся обстоятельств. Где-то центральной фигурой является владелец крупного комбината, на котором завязана вся экономика области. Он совершенно обоснованно может диктовать свои условия не только местному, но и федеральному руководству. В другом месте тон задает сельскохозяйственное лобби, если эта территория кормит своим урожаем несколько дотационных регионов.
А вот Радловский район представлял собой уникальное место именно благодаря своему географическому положению. Дело в том, что область, субъектом которой он являлся, граничила с Московской. До столицы отсюда добраться можно было в два раза быстрее, чем до центра губернии. Земли, некогда захудалые, превратились в роскошные частные владения. Самые настоящие мини-города вырастали как грибы после дождя. Специально обученные люди, занимающие соответствующие должности, с утра до вечера ломали головы над тем, как назвать новые улицы в только что образованных поселениях.
Радловский район в постсоветскую эпоху знавал разные времена. Хаотическая застройка резко затормозилась после дефолта, приключившегося в 1998 году. Недостроенные особняки мрачно смотрели в небо наспех покрытыми крышами, а на воротах роскошных витых заборов в течение нескольких лет пестрели таблички «Продается». Второй этап стагнации пришелся на общемировой кризис, но продлился от силы год-полтора.
Теперь Радловский район, примыкающий к Московской области, окончательно превратился в оазис стабильности и очень престижное место проживания. Его популярность конкурировала со знаменитым Рублевским шоссе.
Люди поговаривали, что среди застройщиков есть своего рода букмекерская контора, в которой свои люди могли делать ставки на колебания курсов престижности Рублевки и Радловки. Индекс вычислялся довольно сложным путем, но контора работала уже не первый год, подогревая конкуренцию между регионами, и без того довольно жесткую.
Эта игра на абсолютно виртуальных акциях привлекла так много желающих, что вскоре в закрытом секторе Интернета образовалась своего рода биржа. Любой из посвященных — вход простым смертным туда был заказан! — мог следить за курсом и еженедельно делать ставки. В зависимости от результата кто-то обогащался, а кто-то терял нажитое.